Кровь закипела, наши губы вновь нашли друг друга. Любовь к Неблагому Королю слишком долго душила меня, но каждый раз, когда я силой пыталась закрыться от нее, перешагнуть через неуместные чувства к убийце собственной матери, что-то мучительно надламывалось внутри. Мозг тут же возвращал меня в библиотеку Ледяной Цитадели, в ласкающие воды мраморной купели, к его губам, шепчущим тихое признание.

«Я разрушила внутренние рамки. Может, пришла пора освободиться и от сердечных оков?»

– Да, Дориан! Да! – вновь сопротивляясь нахлынувшим чувствам, выкрикнула я.

Прародители, принц гортанно зарычал, словно голодный хищник, и сильная хватка сдавила мне ягодицы.

Любила ли я Дориана так же сильно, как любила его? Нет. Но я отчаянно верила, что постепенно сумею залечить сердечные раны и чаша выпитых до дна чувств вновь наполнится. И, несмотря на отцовское предостережение, я желала подарить их Дориану – он был моим лекарством, а я его болезнью.

Я толкнула принца в грудь, и он покорно опустился на лопатки в проросшую на прибрежном песке траву. Не разрывая пылкого поцелуя, наполненного длительной недосказанностью, я села верхом на принца, заключив точеные бедра между своими. Твердая мужская плоть уперлась во внутреннюю часть ноги, и я машинально поерзала, силясь унять томящийся жар в лоне.

Дориан со свистом выдохнул и, резко переместив руку на мой затылок, зарылся пальцами в волосах. У меня дрожали колени, а вены заполняло безрассудное желание. Наши сладострастные стоны звучали в унисон. Я провела ладонями вверх от быстро вздымающейся груди принца к шее, на которой маняще выступили бусинки блестящей на солнце испарины.

– Агнес! – то ли простонал, то ли взмолился Дориан, обдав меня горячим дыханием.

Проведя языком по его нежному нёбу, я заставила принца прогнуться. Феец впился дрожащими от возбуждения пальцами в мою талию.

Поясницу ущипнул легкий огненный всполох. Руки Дориана заискрились. С трудом контролируя себя, он поддался возбуждению и приподнял пах навстречу мне.

Я зашипела, но не от боли, а от осознания, насколько необузданна страсть, которую Дориан так долго скрывал.

Ощущая, как мои кости плавит куда более яростное пламя, чем искры снаружи, я потянулась руками к кожаной шнуровке на своей тунике. Спустя пару развязанных узлов ткань сползла с плеч, оголив бархатное пространство между грудей.

Потемневший взгляд Дориана вожделенно впился в мою приоткрывшуюся кожу. Я потянула еще один узелок, предвкушая дразнящие покалывания огонька у себя на сосках, но неожиданно Дориан меня остановил, перехватив запястья. Прерывисто дыша, я непонимающе округлила глаза.

– Ты к этому еще не готова.

Я протестующе замотала головой и, почувствовав влагу на лице, внезапно поняла, что все еще плачу. Слезы орошали мои щеки, стекая на оголившиеся ключицы.

Полностью отстранившись, Дориан нервно провел рукой по волосам. Феец осторожно пересадил меня на берег и, порывисто вскочив, крепко зажмурился. Он явно силился взять верх над возбуждением и прогнать прочь неудовлетворенное желание, но тщетно.

От вожделения и одновременно стыда у меня пересохло во рту. Я обратила взор на плескающиеся воды, подставив разрумянившееся лицо под освежающие капельки речной прохлады.

Может, я и примирилась со своим изнывающим сердцем, но переходить с принцем на новый уровень, не избавившись от чувств к другому, было бы и в самом деле эгоистично. Даже по отношению к себе.

Заметив мое замешательство и подрагивающие пальцы, которые до скрипа скручивали кожаные края туники, Дориан шагнул ко мне и устало опустился рядом. Его понурые плечи коснулись моих.

Я не шелохнулась, продолжая утопать в солнечных отблесках, переливающихся на шумной поверхности горной реки.