Он погладил меня по лопаткам.

– Мне очень жаль, Агнес, – прошептал отец мне в макушку, делая вид, что рядом с нами никого нет, хотя Эллин столбом возвышался у меня за спиной, а Дориан поравнялся с ним плечами. Маркус немного отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза. – Твой брат был достойным мужчиной… – Он осекся, увидев на мне военную форму.

– Агни, только не говори, что ты собралась в бой после того, как сама чуть не погибла? – вместо отца спросил Дориан, и я ощутила неприятное покалывание в тонком шраме на горле.

Когда я слегка отступила, в толпе промелькнули знакомые синие волосы и комариные крылья. Сотрясаемая дрожью, Ирма одиноко стояла в очереди с маленьким свертком белоснежной ткани и любяще прижимала его к груди. Заметив меня, пикси радостно мне помахала и даже попыталась ответно улыбнуться, но в ее глазах блеснули безутешные слезы.

– Виктор хотя бы увидел ребенка? – вдруг спросила я у толпившихся рядом мужчин.

Мне ответил Эллин:

– Лорд погиб, защищая Араклеон. Их сын родился на следующий день после осады замка.

Горький удушающий ком встал посреди горла.

– Я убью Александра, – зло прошипела я.

– Доченька… – Отец неодобрительно покачал головой, но я не позволила ему завалить меня доводами, насколько эта идея опасна и глупа.

– Из-за политических интриг огненного короля погиб мой брат! – возмутилась я. – Сколько еще должно умереть невинных ради его пути к всевластию?

Благой Принц двинулся ко мне, чтобы утешить, но я отпрянула, побоявшись, что он запихнет меня в портал.

– Я отправлюсь во Двор Дикой Охоты вместе с Эллином, и это не обсуждается. – Фейри за нами поочередно исчезали в круговороте света, ставя подпись в свитке Амины. Я обратилась напрямую к отцу: – А если вознамеришься помешать, то лучше сразу вычеркни меня из своей жизни. – Ткнув себя пальцем в грудь, я вздернула подбородок.

Маркус почему-то с гордостью посмотрел на меня.

– Другого я от тебя и не ожидал. – Отец потянулся к оружейному поясу и, отстегнув клинок с изумрудной рукояткой, отдал его мне. – Я знаю, что ты оставила свой кинжал в мире смертных, так что время пришло. – Он кивнул на оружие: – Этот клинок когда-то принадлежал Элеонор, он зачарован сильнейшей магией, а острие пропитано соком рябины, так что он ничем не уступает кинжалу друидов.

Я благодарно приняла подарок и, покрутив в руке, сунула клинок в набедренные ножны.

– Умоляю, береги ее. – Отец посмотрел поверх моей головы на Эллина.

– Она – мое сердце, Маркус, разве может быть иначе?

Отец не ответил, погрузившись в тревожные думы, и я повернулась к Дориану, чтобы попрощаться. Вороньи перья на воротнике его плаща красиво лоснились под снежной присыпкой. Поймав мой взор, принц постучался мне в голову, прокладывая между нами привычную метальную связь. Я раскрылась навстречу его чувствам и мыслям.

«Прости меня, Дориан. Но ты знаешь, что я не могу поступить иначе, это и моя битва».