— Мне кажется, надо все-таки кому-то рассказать обо всем, — никак не унималась Камилла, меряя шагами гостиную. Я сидела в кресле и царапала подлокотник. Нервы...

— На ее величество наложена печать молчания, и она не может сказать, кто это сделал. В этом дворце мы не можем доверять теперь никому.

— Почему ты не хочешь сказать его высочеству? Он твой будущий муж и защитит тебя! — всплеснула руками подруга.

— Пока это не нужно делать. Ее величество все равно не может показаться на глаза сыну и своей семье. И к тому же ты представь, как это расстроит их, когда они узнаю, что королева Люция не ушла, а долгие годы вынуждена пребывать в виде призрака, связанная каким-то заклятьем, наложенным ее убийцей.

— А ты короля Акли прямо уже отметаешь так сразу? Думаешь, он не виновен в ее смерти?

— Под мои подозрения не попадает только Реджинальд и его братья. Остальные все могли быть заинтересованы в ее смерти. Я попытаюсь поговорить с принцем. Как-то осторожно намекнуть ему на происходящее.

— Это хорошая идея, Селина, и правильная, — согласилась моя фрейлина, кивая.

— Как у тебя придвигаются дела с герцогом Бертрамом Аспенсом?

Блаженная улыбка сразу же озарила лицо Камиллы при звуке имени ее объекта воздыхания.

— На охоте, до инцидента с тобой, я успела немного с ним переговорить. Мы очень мило поболтали и, мне кажется, я ему нравлюсь. Думаю, в ближайшее время он меня пригласит на свидание. И еще знаешь какой у него зверь?

— Ну и кто же?

— Лев! — с гордостью выпалила Камилла.

— А у моего жениха оказался тигр — красивый и сильный зверь, и очень храбрый, — похвасталась в свою очередь я.

Прищурившись, Камилла спросила:

— Селина, я вижу, что тебе стал нравиться принц. И ты смотришь на него по-другому, ищешь взглядом и, как он к тебе поворачивается, начинаешь ему мило улыбаться.

Опустив взгляд в пол, призналась:

— Я чувствую, что мое сердце как будто бы ожило рядом с ним. И оно раньше не билось так радостно и трепетно. Улыбка Реджинальда, его сила, что исходит от каждого движения и слова, уверенность в себе и властность в каждом взгляде и манере держаться — меня завораживают. Я думаю, что начала влюбляться, Камилла.

— Так это же чудесно! Брак и должен быть по любви!

— Не у монархов, — отрицательно покачала головой.

— А у тебя будет! Я верю в твою счастливую звезду, под которой ты родилась!