На сцене начало происходить какое-то действо, выступление важных людей. Но я их совсем не слушала, думая о своем. На автомате подхватывая очередную волну аплодисментов, я все пыталась осмыслить последние новости.
Лекс, представлявшийся мне до этого свирепым чудовищем, уже не выглядел таковым. Единственное, в чем я могла его упрекнуть, так это в попытках силой удержать меня рядом с собой. Но в итоге он не причинил мне никакого вреда. По сравнению с ним, жестокий, расчетливый и подлый Илья Ильич оказался истинным дьяволом. Вот кого мне по-настоящему стоило опасаться, а не мужчину, страдающего от безответной любви.
Мои мысли прервал телефонный звонок, ответив на который, Стас резко поднялся со своего места и вышел из зала. Мама и Дмитрий Петрович вместе со мной проводили его внимательными взглядами. Стаса не было совсем недолго, но даже за это время я вся извелась, пятой точкой так и ощущая неладное.
Когда он вернулся, то старался держать лицо, натянув вежливую улыбку, словно ничего не случилось. Но я видела, как что-то его коробит и занимает все мысли.
— Рассказывай уже, пока меня не разорвало от любопытства, — прошептала на ушко, склонившись к своему мужчине немного ближе.
— Илья Ильич сбежал. Ему даже не успели выдвинуть обвинение. Словно узнал откуда-то, что мы нашли флешку, и залег на дно.
— Я и сама мечтаю увидеть мерзкого слизняка за решеткой, но теперь это дело полиции. Рано или поздно его найдут, — попыталась успокоить Стаса, переплетая наши пальцы, хотя и у меня внутри все закипело. Как же было обидно, откопать доказательства вины и упустить главного злодея!
— Нельзя оставлять все на самотек. Пока этот человек на свободе, и ты остаешься в опасности! — Стас нахмурился, словно что-то взвешивая в своей голове, и перевел задумчивый взгляд на сцену, где как раз начинался благотворительный аукцион.
Мама, которая была в курсе происходящего, а теперь, сидя рядом, краем уха слышала наш разговор, тоже изменилась в лице.
— Он прав, Сандра, — заговорила она, неожиданно поддержав Стаса. — Ничего нет хуже, чем всю жизнь находиться в подвешенном состоянии, ожидая ответного удара от этого подлеца. А в том, что Ильич жаждет мести, даже не сомневайся.
— И что же вы предлагаете? — подключился к нашему семейному совету Дмитрий Петрович.
Мама со Стасом переглянулись, словно понимали друг друга без слов.
— Устроить ему ловушку, что же еще! — ответила моя матушка, непонятно откуда набравшаяся смелости.
— И я знаю, как это организовать, — проговорил Стас, который тут же принялся искать чей-то контакт в смартфоне, а когда нашел, перевел на меня вопросительный взгляд. — Готова стать звездой сегодняшнего вечера?
Этот вопрос не предполагал ответа. В темных глазах с прищуром засияли знакомые огоньки азарта, которые появлялись всякий раз, когда моему компьютерному гению предстояло решить непростую задачу. Он снова что-то задумал. С улыбкой на губах принял трудное решение за нас обоих, и не собирался его обсуждать. Все, что мне оставалось, так это довериться своему решительному мужчине и действовать по его плану.
Представителей СМИ, которые до этого сторожили красную дорожку у центрального входа, неожиданно пропустили внутрь. Зал в одно мгновение наполнился репортерами и вспышками камер, от которых Стас уже и не пытался скрыться. Я не понимала, что происходит, но старалась держаться так же спокойно, как и остальные.
Едва аукцион подошел к концу, ведущий пригласил на сцену главного учредителя международного фонда Бестужева Станислава Евгеньевича. Казалось, эти слова прогремели в микрофон на весь мир. Зал, полный высокопоставленных гостей, замер в ожидании, а мое сердце забилось тревожной птицей.
— Пожалуйста, не нужно делать этого ради меня, — тихо прошептала, склонившись к Стасу и сжимая его ладонь пальцами, словно могла остановить. — Твоя жизнь никогда не будет прежней… Они же не дадут тебе прохода.
— Значит, пришло время перемен. А без тебя своей жизни я уже и не представляю, — мужественного лица коснулась легкая улыбка, словно для него и не существовало всех этих людей вокруг, а в огромном зале за столиком при свечах сидели только мы двое. — Идем, Сандра, наш выход.