— Мм… Привет, Люба… — с глубоким разочарованием на меня смотрели восемь глаз. Богиня в какой-то набедренной повязке и кожаном лифчике развалилась на диване, Саша в зеленом платье с вышивкой сидела на моем стуле, закинув ноги на мой стол, Элла в черном готическом платье мрачно гнездилась на подоконнике, а Варя в платье из шторки в горошек сидела на тумбочке, как на троне. На голове у нее была диадема с большим драгоценным камнем. Не хватало только Подсолнушка, что было крайне удивительно.

— Наконец-то! Сколько можно ждать! — возмутилась Галина, обмахиваясь бумагой как веером. — И почему кондишка не работает? Мы ее пытались включить, но она не включается! Фу, жарень!

— Итак, дамы, чего сидим, кого ждем? — осведомилась я, глядя на них насмешливым взглядом. А ведь еще недавно они тут ныли, скулили, жалобно заглядывая в глаза, мол, любви хочется.

Девочки переглядывались.

— Нет, ну это лохотрон полнейший! — лениво отозвалась «богиня», высказывая общественную позицию. — Ты че нам подсунула?

— Отстой какой-то! Видишь, ни у кого ничего не сложилось! — возмутилась «герцогиня», нехотя скидывая ноги с моего стола. Варя посмотрела на меня величественным взором, которому научилась у королевы-матери.

Позади меня раздался шум. А вот и последняя!

— Бинты… Йод, вата… Перекись водорода, — Катя лихорадочно шарила по ящикам в поисках вышеперечисленного. — Антисанитария, бинтов нет… Ничего нет! Люба, у тебя есть бумажные деньги? Просто у меня тут золото…

Я вспомнила, что видела автомобильную аптечку в тумбочке. Радовало, что не распакованная, смущало то, что пыльная.

— Вот, держи! — протянула я пластиковый чемоданчик, глядя, как она ногтями сдирает пленку с аптечки. — Сильно досталось?

— Да нет. Мерха в руку ранили! Иголка, нитка дома есть… Антисептик в аптечке есть… Люба, помоги мне обратно вернуться. Там один «вояка-герой» страдает! Раненый… — занервничала Подсолнушек, сгребая свое богатство. — Дурачок бородатый! Говорила я ему, не надо идти на войну, но он пошел ведь! Беда-беда…

Девочки притихли, переглядываясь.

— Притащили, раненного. С них как наваждение спало! Лежит Мерх, страдает, клянется в любви, руки целует… Пенечек мой… Ну кто его туда толкал? А сейчас у гномов бинты в дефиците… Ни рану промыть, ни продезинфицировать… Я ему говорю, мол, лежи смирно, я сейчас вернусь… А он плачет, говорит, чтобы не бросала. Прощения просит за свои слова… Люба, можешь показать мне, как правильно повязку накладывать? Мне посмотреть надо… — лепетала Подсолнушек, протягивая руку к моему планшету, я видела, что рукав нового платья заляпан кровью.

Пока Катя ковырялась в планшете, читая и рассматривая рисунки по оказанию первой помощи, я с явным интересом смотрела на остальных.

— Нет, ну один нормальный попался! Подфартило! — вздохнула Саша, скривившись. — Не то что мой придурок! Кароч, мы тут присмотрели себе других. Там закладочки лежат! Я хочу себе вон того белокурого эльфа. Только не этого Листочка! Я уже про него столько наслушалась, что, спасибо, не надо!

— Я хочу себе вон того чародея! Пусть исполняет все мои желания! — «богиня» ткнула пальцем в старичка. — Думаю, что покруче будет, чем любой принц.

«Не хочу быть больше местной достопримечательностью! А хочу быть владычицей магии, и чтобы чародей был у меня на посылках!» — согласился с выбором полярный лис.

— А я думаю постепенно перейти на людей! — усмехнулась Элла. — Там такой симпатичный мужичок на шестнадцатой странице… Так что ты наберешь, когда получится! Хорошо, что меня оборотнем сделать не успели, а то не смогла бы из стаи уйти…

Я смотрела на них и усмехалась их наивности.

— Ты же мой номер знаешь? — деловито поинтересовалась «богиня». — Звякнешь, как там чего получилось… Но только чтобы побыстрее…