— Оно нам надо было? Готовились так, что в день свадьбы валимся с ног! — жаловалась Агата, снимая платье. — Еще эта твоя любимая певица оказалась не такой, какой ее показывали по телеку. Что тебе в ней нравится, а, Надир? Крутые бразильские бедра?
Сначала зеленая ткань спала с плеч, потом обнажила грудь в прозрачном лифчике, затем с шорохом опустилась к ногам. Агата перешагнула через него и подошла к Надиру, который стоял у панорамного окна со стаканом чего-то холодного в правой руке, левую он сунул в карман белых брюк.
— Ну чего ты молчишь? — Жена, пристроившись сзади, обняла его за шею своими гибкими руками. Знакомый запах ее тела заставил его расправить плечи и закинуть голову назад. — М? Ладно, помолчим. Красиво здесь, как в раю…и скучно.
— Я думал, только у меня это все вызывает скуку, думал, это я какой-то ненормальный, не могу расслабляться. — Сказал Надир тихо и отхлебнул из стакана обжигающе-холодный коктейль. — Ты хочешь вернуться в Москву пораньше?
Агата, усмехнувшись, отрицательно замотала головой:
— Нетушки, поскучаем еще недельку и вернемся, как планировали…
У Надира в Подмосковье полным ходом шло строительство «ранчо». На нескольких гектарах земли должны были разместиться особняк, козья ферма и конюшни для лошадей. Все это тянуло Надира в Россию со страшной силой. И хотя за всем этим хозяйством приглядывал Хасан, ему не терпелось самому командовать делами на стройке.
— Хорошо, поскучаем, если хочешь, — хмыкнул Надир, понимая, что жене, несмотря ни на что нравится праздная жизнь в Дубае. Кому бы она не понравилась? — В конце концов мы заслужили этот рай. Хочется устроить нечто подобное на нашей земле…
— Ну не знаю, получится ли. В раю по представлениям многих вечное лето, — Агата прижалась к нему сильнее, обняла за талию и задумчиво положила подбородок ему на плечо. — А Россия страна с суровым климатом…
— И с суровыми нравами, — кивнул Надир. — Знаю, знаю, тем интереснее на ней строить нечто хорошее… Когда-то и этого всего не было, этого берега, этого города.
Настрой мужа нравился Агате. Для себя она решила, что будет во всем его поддерживать, если он позволит, вернется на работу в фирму Соколова… Вот этого он ей точно не позволит! Тогда она полностью посвятит себя Надиру и малышу Фадху, который спал с соседней комнате под присмотром няни. Это, конечно, не совсем в ее характере…
В номер постучали. Агата, отойдя от Надира, скрылась в спальне, не желая, чтобы посторонние видели ее полупрозрачном, тонком как паутинка белье. С разрешения Надира в номер вошел администратор и сообщил:
— Господин Аль-Амин, в холле вас ждет ваш отец! — слова эти были сказаны таким тоном, словно администратор упрекал высокого гостя за то, что он до сих пор не смог наладить отношения с отцом. — Он просил вас спуститься к нему…
Надир уже летел к лифту, успев крикнуть Агате радостно:
— Одевайся! Отец приехал! Даю тебе три минуты!
Через три минуты Агата, уже одетая в легкое светлое платье с арабским орнаментом и украшениями, вышла из стеклянного лифта в огромный прохладный холл с мраморным полом и громоздкими искрящимися люстрами на высоких потолках.
Нетерпеливо оглядев пространство холла, она увидела небольшую группу людей, среди них был шейх Сулейман и Надир. Робкими семенящими шажками она пошла к ним. Достойно встретить свекра было делом чести. На свадьбу его пригласили вместе с Мораимой, но в ответ получили молчание. И вот, кажется, шейх-отец решился на примирение, чему Агата была рада до дрожи.
— Добро пожаловать, дорогой отец! — произнесла Агата, когда мужчины, заметив ее, прервали напряженный разговор. Надир быстро перевел ее слова. Она задыхалась от волнения. — Мы очень рады!
Из-за широкой спины шейха Сулеймана несмело выглянула Мораима. Агата узнала ее по большим глазам, испуганным и радостным одновременно. Значит, жену с собой шейх-отец тоже прихватил на свадьбу сына.
Мораима начала что-то растроганно лепетать, в глазах ее блеснули слезы, и наконец, выйдя из-за спины мужа, она раскрыла сыну объятия. Она еще не видела его, поэтому не верила, что он встал на ноги без ее ухода и ласки, заботами этой молодой рыжей женщины.