— Откуда я знаю, черт возьми? Осмелюсь сообщить, ведь ты не бросил перчатки ни одной из красавиц, которые пытались женить тебя на себе за все последние пять лет. Более того, твои подруги всегда чертовски честолюбивы. Все это дает обильную пищу для обсуждения старыми холостяками! Вспомни о Фараглини!
— Самая хищная самка среди всех мне знакомых!
— Но какая внешность! Какая фигура!
— А какой норов!
— Что с ней теперь? — спросил его светлость. — Я не видел ее с тех пор, как ты с ней расстался.
— Я думаю, в Париж укатила. Зачем? Могу рассказать, если интересно.
— Не желаю слышать эти глупости! — резко возразил его светлость. — Она, возможно, встретит меня там через месяц! Сколько ты заплатил за пару серых рысаков, в которых она разъезжала по всему городу?
— Не помню.
— По правде говоря, — доверительно сказал лорд Флитвуд, — она этого недостойна, хотя, конечно, чертовски соблазнительна!
— Верно, недостойна.
Лорд Флитвуд посмотрел на собеседника с неприкрытым любопытством.
— Есть ли на свете хоть что-нибудь, что по-настоящему нравится тебе, Роберт? — спросил он насмешливо.
— Да, мои лошадки! — прервал мистер Бомарис. — Кстати, о лошадях, Чарльз, как тебя черт дернул купить эту клячу у Личфилда?
— Ты говоришь о гнедом? Этот конь мне очень нравится! — Лицо его светлости озарилось улыбкой и энтузиазмом. — Кровь с молоком! Правда, Роберт!
— Если я когда-нибудь найду в своей конюшне помирающую дохлятину, то подарю ее тебе с полной уверенностью, что она придется тебе по вкусу, — бессердечно сказал мистер Бомарис.
Лорд Флитвуд начал было протестовать, возмущенно и страстно, но в этот момент в комнату вошел дворецкий и сообщил с извинениями, что у ворот сломался экипаж с двумя леди, которые умоляют дать им приют на некоторое время.
Холодные зеленые глаза мистера Бомариса никаких чувств не выдали.
— Разумеется. В приемной, должно быть, горит камин, пусть миссис Мерсей побудет там с ними.
Дворецкий поклонился и собрался уходить, но лорд Флитвуд остановил его:
— Как они выглядят, Броу? Старухи или еще ничего? Хорошенькие?