Смеркалось. Сегодня это были сумерки богов, время, когда брат пошёл против брата, а страна оказалась на грани уничтожения. Выстоят ли правоверные до утра? И наступит ли вообще рассвет после этих сумерек?

Конечно наступит, солнцу нет никакого дела до букашек на поверхности далёкой планеты. А вот кто его увидит — это уже вопрос. Побродив по улицам вечернего города, среди запоздавших с возвращением домой горожан, даже не подозревающих о том, что завтра могут проснуться в совершенно не похожим на прежний мире, я не нашёл ни одного склада, к которому бы тянулась вереница невиданных здесь прежде грузовиков. Повозки и конский навоз наполняли дороги столицы. Тогда, если ещё не слишком поздно, обозначу своё присутствие во дворце.

Ночь здесь была по-настоящему тёмной, лишь несколько перекрёстков освещались факелами. От них я держался подальше. Замок не претендовал на неприступность, стены просто разграничивали двор и улицу. Правильнее назвать их высоким забором — на них нет места, чтобы стоять. Ещё в прошлый раз я насчитал в заборе пять калиток, помимо распахнутых сегодня главных ворот, из которых торчал багажник припаркованной во дворе машины. Торговцы поехали в столицу, не дожидаясь своих товаров. Весь двор был плотно заставлен машинами, как земной двор советской многоэтажки — его строители тоже не готовились к подобному нашествию автомобилей.

Ворота освещали факелы, а между машинами сновали стражники с магическими светильниками, рассматривая красивые механизмы как маленькие дети. Я спокойно прошёл под аркой ворот, Ши внушила стражникам, что так и надо. Внезапно, пятна света по всему двору заметались и распределились по калиткам. Из-за угла вышел комендант в своём парадном мундире и начал обход постов. Я спрятался среди машин и наблюдал за ним. Если обозначать своё присутствие, то лучше всего именно коменданту, он точно доложит куда следует. А чтобы не сомневался о ком докладывать я снова отредактировал имя и титул, вернув настройки к базовым. Максим Реверс. Игрок.

Жить как все мне скучно, мне и смерть игрушка, скорость в крови — удачу лови! Ловля удачи — это такой процесс, когда ты всё как следует продумываешь, подготавливаешь, а потом делаешь, но так, чтобы все вокруг думали «Как же ему повезло!». Я дождался, пока обход закончится, проследовал за комендантом в здание и заявил о себе болезненным пинком под коленку. Не давая опомниться, добавил кастетом в ухо, а потом ещё и под дых.

Хобриты придают огромное значение головным уборам, с ними они кажутся выше. Не прекращая избиение забираю у коменданта шляпу и расшитый золотом плащ, первое для унижения, второе как трофей. Комендант для своей расы аномально высок, плащ мне до щиколоток. Пришлось ещё и перевязь забрать, не оставлять же избитому врагу пистолет? Если бы у меня были принципы, один из них я сейчас собирался нарушить: сохранить жизнь тому, кто может отомстить. Принципов нет, но чувство, будто через себя перешагиваю есть.

— Ну и как я тебе? — спрашиваю у коменданта, нацепив его одежду. Ответа я не ожидал, у него же выбиты почти все зубы и сломана челюсть. Всё что мне нужно — это осмысленный, полный ненависти взгляд.

Теперь на кухню, там должна быть куча народу. Стража на меня реагирует стойкой «смирно», даже без помощи Ши. Но вот двое у очередной двери «неожиданно» нападают — повезло, что они были без огнестрела. Приказ настоящего коменданта дошёл. На кухню теперь можно не ходить. А куда ходить? Бесстрашный герой вернулся бы в храм, помогать друзьям.

Я направился в подвал. Подземный ход выведет меня из зоны боевых действий, для отвлечения Грамматика от реальной угрозы я сделал всё, что мог. Судя по машинам во дворе, он сейчас развлекает торговцев, а после этого займётся организацией охраны гостей, от коменданта сейчас толку мало. А завтра я осторожно вернусь в город и узнаю, кто победил.

На прорыв к подвалу истратил четыре обоймы. Потеряться из виду нужно в таком месте, из которого можно спрятаться не только в подвале, чтобы каждая тень продолжала казаться стражникам мной. По туннелю быстрым шагом до выхода добрался за пару часов. С вершины холма было заметно зарево пожара, и поднимающийся в небо столп чёрного дыма. Один поток, не стена, значит не весь город спалили. Переночую в ложбинке между холмов, подальше от дороги. Как только я спустился с холма, лес за моей спиной загорелся от ударов нескольких молний. Я побежал прочь от огня, и молния ударила в землю прямо передо мной.

Из вспышки появился трёхметровый гигант, чьё тело то и дело покрывалось дугами электрических разрядов, с крыльями будто из чистого света. Ноги искрятся как бенгальские огни, шаги оставляют оплавленные следы на земле. Это Грамматик. Я достал пистолет, посмотрел на него, потом на существо, замершее в десяти шагах. Чего он ждёт?

— Ты же не думал, что я отпущу тебя живым, после того что ты сделал?

— С каких пор тебе важно знать, что думают другие? Не уверен в том, что делаешь всё во имя добра?

— Просто, я правда не понимаю, как тебе удаётся быть такой большой проблемой, маленький смертный!

— Не завидуй. Во-первых, зависть — грех, а во-вторых, быть проблемой это буквально единственное, что я умею в жизни. Меня нужно пожалеть, и проявить сострадание. Справишься?

— Не знаю. Скажи, кто ты такой на самом деле. То, чего я не знаю и тогда, может быть, я тебя пощажу!

Он искренне чего-то не понимает. Чего-то связанного со мной! Но этого не понимаю и я. Воздух зазвенел, а потом ещё и ещё раз, как будто кто-то высоко в небе перебирает струны гитары. Звон повторился, и я узнал мелодию. Похоже, высшие силы всё же спасут своего избранника.

Я стою у подножия холма, на фоне горящего леса. В острой шляпе и плаще с расшитыми золотом красными отворотами, с пистолетом в руке, я стою напротив смертельной опасности. Я улыбаюсь.

— Я рождён был ночью, в час молитвы волчьей, в тёмном логове зверей…

Тень прыгнула на сияющего бога со спины, вооружённая двумя короткими обсидиановыми мечами с прямыми лезвиями.