Что этот, что про Роба хотела сказать, сама не знала. Меня же всю распирало и несло. Такое новое чувство откуда-то из глубин души вырвалось, а я даже и не знала, что это нечто во мне сидело. Однако досиделось, и теперь фонтаном рвалось на свободу. Вот я и вскочила на подножку коляски и потом на сиденье запрыгнула.

– Гони! Живо! – Так рявкнула кучеру, что тот, не задумываясь, дернул вожжи и стегнул лошадей кнутом. Те и понесли.

Я вывернулась в коляске, чтобы взглянуть на удаляющийся дом, а на крыльце-то стояли двое мужчин и смотрели вслед. Что, съели?! Взяла и расхохоталась. Что это было за веселье, не бралась в тот момент разобраться. Опасалась. Чего? Наверное, сумасшествия. Отложила все на потом. А пока подставила лицо вольному ветру и прикрыла глаза.

Обдуло меня и охладило хорошо так. А еще прическу всю растрепало. Опомнилась, когда в город въезжали. В глубине коляски сразу спряталась и принялась волосы приводить в порядок. Только где уж одними пальцами было локоны по местным правилам приличия уложить? Конечно, не вышло. Так и подъехала к нашему городскому особняку взлохмаченная. И именно поэтому на улице задерживаться не стала, а в парадное скорее нырнула. А меня не встретил никто из слуг.

– Не поняла! Где все?

Стала по сторонам озираться, а дом-то, точно набег вражеский пережил. Прошлась я по первому этажу, по второму и обнаружила, что братец здесь похозяйничал на славу. Очень много ценных вещей и полотен известных живописцев исчезло. Вот значит, как! Распродал по-тихому! А слуги, интересно, сами сбежали, или рассчитал, так как платить им стало нечем? Вот до чего докатился!

– А где же его зазноба? Эта Мими?.. Неужели, с ним осталась в такой-то нищете?

Обошла в ее поисках несколько комнат второго этажа и поняла, что дамочки в доме не было. Ни ее самой, ни ее имущества.

– Интересно, сбежала, или он и ее заложил-проиграл? А хотя, какая мне-то разница. Нет этой балаболки, хохотушки, вертлявой вредины, мне же от этого только лучше.

После этой мысли надумала провести ревизию своим личным вещам, что оставались в доме, когда съезжала в загородный особняк. Почти все оказалось нетронутым. Правильно! Кому не слишком модные тряпки да дешевые украшения могли понадобиться? Мамзель брата предпочитала все самое-самое, а продать, так больше мороки, чем выручил бы денег. Вот оно все целым и осталось. Рассмотрев свое богатство, решила, на всякий случай, саквояж с самым необходимым и ценным собрать. Сложила в кожаную сумку средних размеров барахлишко и в надежное место в прихожей спрятала. А после этого пошла на кухню, чтобы перекусить.

Слава Богам, кое-что из продуктов в кладовке было. И проснувшийся голод утолить вполне неплохо получилось. Даже вино у брата нашлось, чтобы мне начало новой жизни отметить. Хотя, какое там начало, скорее поминки по старой, не радужной, но вполне приличной, справить. А о том, что ждало дальше, думать было страшно. Не такая уж и смелая, видно, оказалась. И сидела я в гостиной с бокалом вина в руке, когда за окнами послышался цокот копыт по мостовой. И кони точно остановились около нашего парадного. Причем, два коня, а значит, брат пожаловал с этим Робертом.

– Вот чего он ко мне привязался? Ясно же, что видеть его не желаю, не то, что куда-то ехать с ним.

А тут уже топот мужских ног в сапогах раздался из прихожей. Потом и голос брата долетел.

– Милая? Ты где? Почему не встречаешь?

Подивилась таким словам. Он от меня радушного приема сейчас ждал? Естественно, не шелохнулась, а только сделала большой такой глоток вина из зажатого в руке бокала.

– А где Мими? – Вот что спросил меня Генри, когда зашел в гостиную. И смотрел при этом так…в общем, я уже стала сомневаться, не подкинули нам в семью кукушонка этого. – Она же здесь была вчера вечером! Нет, ты, правда, ее не видела?! Мими! Мими! – И унесся на второй этаж зазнобу свою искать, не веря, что та горя их общего не снесла и с накопленными в трудах тяжких побрякушками сбежала в неизвестном направлении.

И тут в комнату вошел Роберт. Я как тень его на пороге приметила, так вина еще хлебнула, почти весь бокал опорожнила, и лицо демонстративно к окну отвернула.

– Знакомиться не будем. Дружить тоже. И никуда я с вами не поеду. – Сказать получилось твердо, и подбородок, на мой взгляд, был поднят достаточно высоко.

– Мне кажется, вы перемените решение остаться в этом доме, если мы поговорим.

А голос-то у этого типа был завораживающий. Бархатный такой. Или старался в доверие проникнуть и так им играл? Скорее всего, второе. Никак не могла довериться другу моего негодяя брата. Вот и вежливое обращение восприняла в штыки.