Нет, это не шутка, поняла она вдруг с предельной ясностью.

— Тогда давайте фотографии…

— Погодите, пожалуйста, погодите! Я уже…

— Что?

— У меня нет этих фотографий. Я уже отдала их.

— Я вам не верю.

— Но я…

— Заткнитесь и слушайте меня. Я это все проверю. Молитесь, если вы мне соврали, леди. И очень хорошо запомните следующее. Не звоните в полицию. И ни слова никому. Я все равно узнаю. И вы действительно очень пожалеете. Сильно пожалеете. Понятно? В особенности ни единого слова Кондору. Я тоже об этом обязательно узнаю. И проверю все, что вы мне сказали.

— Да говорю же вам…

— Я с вами свяжусь.

— Подождите!

Резкий щелчок на другом конце линии и тупое попискивание дали Брин понять, что звонивший ее уже не слышит. Она глядела на трубку, онемев от страха и неверия в реальность происходящего.

— Тетя Брин?

Ее начало трясти, когда голосок Брайана вывел ее из ступора.

— Тетя Брин, что случилось?

— Ничего, ничего, — солгала она.

Она принялась расставлять чашки, вынула пакет с хлопьями из шкафа, но ее движения были неуверенными и суетливыми.

— Брайан, пойди к своим братьям. Ваша одежда на вешалке. Помоги Эдаму вместо меня, ладно? И побыстрее. А то мы сегодня поздно встали.

По мере того как испуг от услышанного понемногу проходил, Брин пыталась убедить себя, что это все-таки была шутка. Фанат, что появился перед ее дверью, применил тактику запугивания, вот и все. На самом деле никакой реальной опасности нет. И фотографий у нее нет. Они у Ли. Звонивший поймет это, и все закончится.

Должно, должно, должно закончиться…