Раннее утро уже звенело птичьими голосами. В воздухе все сильней пахло весной. Снег сошел, оставив после себя влажную землю, жаждущую ласки солнца. Почки на деревьях набухли, готовые взорваться свежей молодой зеленью. До утренней смены стражи оставалось около получаса, и гарнизон еще спал.

Рик любил весну. Особенно тот краткий период, когда холода уже оставались позади, а настоящее тепло еще не наступило. И все живое в нетерпеливом возбуждении поет и трубит, желая любви, потомства, гнезд и нор, где жизнь начнет новый виток.

Рик взял со стойки двуручник и вышел в центр зала. Совсем недавно они с Элгором сидели на этих ступеньках и рассуждали о будущем…

Взгляд невольно упал на стол, где под кипой свитков прятался оригинал «Писаний» Сафира Белоглазого, наконец-то найденный в заброшенной и наполовину разрушенной Либерии.

Сегодняшнее утро Рик начал именно с этой книги. Текст оказался вязким, иносказательным: многие простые вещи Сафир избегал называть своими именами, опасаясь преследования и обвинений в ереси, и это очень сильно все усложняло. Но, тем не менее, Рик намеревался изучить писания до последней строчки.

Глубоко вздохнув, он взял меч в правую руку и принялся привычно накручивать восьмерку, разогревая мышцы и связки. После ранения вернуть им прежнюю пластичность и выносливость никак не удавалось: маритима мгновенно залечила внешние повреждения, но что-то внутри самой руки никак не хотело работать как надо. Усердные тренировки два раза в день в течении месяца только сейчас начали давать результаты.

Неожиданная острая боль, как от укола иглы, пронзила Рику предплечье. Прервав упражнение, он терпеливо растер больное место, поправил кожаный бинт на запястье и продолжил свое занятие.

Бряцанье подков, донесшееся через открытое окно, привлекло внимание Рика: в Кордии немногие ездили верхом. Продолжая упражняться, он прислушался: конский топот приблизился к дворцу и затих, а вскоре в залу вошел Бемет.

— Князь Алрик, к вам прибыл воин людей, — доложил он, покосившись на исписанный пергамент, лежавший на столе.

— Пусть войдет, — сказал Рик.

— Он не один, их четверо.

— Тогда остальных пусть отведут в…

Рик пытался вспомнить нужное слово, но оно никак не желало приходить на ум.

— Тюрьму? — подсказал Бемет.

— Нет.

— Комнату дознания?..

Рик не удержался от улыбки.

— Твоя доброта шире пустоши, да, Бемет?..

«Вель, как звучит слово «приемная»?» — мысленно спросил он.

Демон лукаво прищурился, но в лице не изменился.