— Знаешь что? Я у тебя ничего не просила, чтобы ждать от тебя что-то, кроме работы. А вот работать ты как раз не привык. К слову, вообще. Ты лентяй и бездельник. Думал, что построишь нам глазки, мы будем пахать и тебя еще ублажать? Ты не туда попал. Не в то заведение устроился. Попробуй в какой-нибудь ночной клуб для дам пойти, и да, не на кухню, а на другую должность, — градус моего терпения совсем зашкалил и все стопкраны сорвало. Я и подумать не могла, что с кем — то могу разговаривать о подобном в таком тоне.

Слава зыркнул на меня остервенелыми глазами и вышел с кухни, громко хлопнув дверью. Потом оделся и ушел. И я осталась одна. Совсем одна на кухне. Янку дергать я не могла, Игорь Ильич тоже собрался и ушел. И тут я вспомнила, куда бегал Игорь Ильич и чуть не разрыдалась. Я сама просила его, докупить по списку желаний моих детей игрушки и положить у нас в квартире, чтобы можно было положить под елку. Новый год послезавтра, а я совсем не готова ни морально, не физически. Я села на стул и чуть не разрыдалась. Что мне делать, мои детки в саду, забрать их некому и бросить кафе я тоже не могу. Что мнеее делааать?

Тут ко мне подошел Сергей Михайлович и приобнял за плечи, я расплакалась.

— Устала, доченька? — спросил он теплым голосом.

А я завыла в голос. Что-то мне так не хватало простой поддержки, плеча, которое поддержит и поможет. Да даже просто с кем я могу поголосить в голос, я посмотрела на него и встретилась с теплыми, такими понимающими и поддерживающими глазами.

— Как вы поняли?

— Да ты так ни с кем за все время, пока я тебя знаю, не разговаривала.

Тут на кухне появился Егор. Я сразу посмотрела на Сергея Михайловича. Он кивнул.

— Я позвонил, извини, девонька. Но кто еще поможет, как не семья?

— Спасибо, — просипела я.

Я была рада видеть Егора, внутри все заликовало. И как- то стало тепло и спокойно. Это чувство было для меня новым и таким странным. Я сама себе удивилась. А потом подумала, что это радость за детей. Что они не останутся брошенными в саду, и не будут сидеть и ждать меня с охранником на вахте.

— Маш, ты чего? Кто тебя обидел? — сказал встревоженно Егор.

— Все и никто! Егор Сергеевич, бегите за детьми, они расстроятся, что за ними никто не пришел, — умоляюще произнесла я.

— А ты? Как же ты?

— Я останусь в кафе. Янки нет, что с ней случилось, я не знаю, но в таком состоянии, в каком она была, я не могла ее оставить. Игорь Ильич что-то сказал Славе и тот обиделся и ушел, — не стала говорить про наш с ним разговор, — Игорь Ильич убежал по моему поручению, работает Дедом Морозом. Вот все работники и закончились, — развела руками я.

— Хорошо, я заберу детей и приведу сюда, мы поможем тебе и подождем.

— Не надо, идите лучше домой, ключи вам дам, — и тут до меня дошло, что ключи- то я отдала Игорю Ильичу, заплакала еще горестнее.

— Маш, ты чего? — в один голос сказали мужчины.

И тут меня разразил непонятный смех. Я смеялась просто в голос.

— Я ключи Игорю Ильичу отдала, я не знаю, как домой попаду, Тая сегодня на корпоратив пошла, сказала домой ночевать не придет, захлебываясь смехом и слезами протараторила я.