Может, дело было в стрессе и разочаровании, вызванных тем, что произошло с Эллингтоном, или, вероятнее, в ощущении, что она не может расправиться с этим делом, но когда Макензи вернулась в номер мотеля, то вдруг пожалела, что не осталась в «Марафонце», чтобы выпить ещё немного. По крайней мере, выпивка помогла бы ей быстрее заснуть.

Она открыла ноутбук, понимая, что работать не было большого смысла. Несколько агентов в Вашингтоне искали информацию, пытаясь обнаружить связь между всеми жертвами самоубийств и, в частности, между Кенни Скиннером и Мэлори Томас. До завтрашнего утра она никак не могла им помочь, потому что только завтра встречалась с шерифом Тейтом и его заместителем Эндрюсом.

Макензи легла в постель чуть позже одиннадцати и сразу поняла, что вряд ли в скором времени заснёт. Мысли крутились вокруг Эллингтона и его ситуации. Кроме этого Макензи вдруг поняла, что стала слишком от него зависима. Она не знала, как к этому относиться; одно дело – признать, что ты влюблена, но совсем другое – понимать, что в отсутствии определённого человека ты чувствуешь себя самой одинокой в мире. Если быть до конца честной, именно так она себя и чувствовала.

Это могло объяснить, почему Макензи было так странно,.. неловко… в оба визита в Кингсвилл. Это было её первое самостоятельное расследование за весь срок их отношений, и, признаться откровенно, ей было не по себе. Не сказать, что ей было грустно, но она чувствовала, что чего-то не хватает.

«Не будь жалкой, – подумала Макензи, ложась в постель и надеясь, что сон скоро её накроет. – Это как слова из заключительных сцен «Джерри Магуайера», и я начинаю себя немного ненавидеть. Возможно, меня так расстроили обвинения в сексуальном домогательстве не потому, что я разочаровалась в нём, а потому что я разозлилась из-за глупой ошибки, которую он совершил в прошлом, и которая может разрушить нашу жизнь теперь».

Это и пугало её больше всего. А ещё в глубине души она начинала думать, что нужно прекратить все отношения с Эллингтоном. С ним она чувствовала себя в безопасности, спокойной и любимой; но такая сильная зависимость от него наводила на мысль, что в будущем это может повлиять на её личность и, как следствие, на её карьеру. Макензи никогда не считала себя феминисткой, но также никогда не думала о себе, как о женщине, которой для полного счастья нужен мужчина.

И тем не менее…

Мысли были тяжёлыми, как камни, которые кто-то положил ей на грудь. Но именно они в конечном итоге помогли ей погрузиться  в сон, хотя она явно ощущала пустоту на той половине кровати, где обычно спал Эллингтон.

Кукурузные поля так часто присутствовали в её снах, что  подобные сновидения можно было сравнить с парком развлечений: она знала, чего ожидать на основных аллеях, но также понимала, что то, что скрывалось внутри поля, могло её уничтожить. После завершения расследования дела отца она видела сон о полях Небраски лишь второй раз и поэтому отнеслась к нему с небрежной фамильярностью.

Она стояла в ряду, глядя на закат, окрашенный в красные и золотые тона. На стеблях была кровь, а на земле виднелись нечёткие следы. Она пошла по ним, мгновенно ощутив присутствие опасности. Она потянулась за пистолетом, но в кобуре его не было. Более того, не было ни самой кобуры, ни одежды.

Она стояла обнажённой посреди кукурузного поля, и сонный мозг сразу вспомнил Мэлори Томас. Она ощущала теплую землю голыми ногами. По текстуре земля походила на прибрежный песок. Она пошла по ряду, глядя вперёд на брезжащий свет заката, пробивающийся среди стеблей. Она сделала два шага, потом три, и текстура земли изменилась.

Утоптанная земля стала лесной тропой, выстланной деревянными досками. Кукурузное поле осталось прежним, кроме одной детали. Макензи шла вперёд, кукурузные стебли подталкивали её при ходьбе. Дерево под ногами было старым и гладким, и когда Макензи огляделась, то увидела, что под деревянной тропой не было земли, а только стебли кукурузы, пробивающиеся через доски. Макензи остановилась, нежно развела руками листья на стеблях и огляделась.

По другую сторону от двух рядов кукурузы ничего не было. Пропасть. Внизу виднелось пересохшее русло под мостом Миллер Мун Бридж.

Макензи стояла на мосту. Перил не было, были лишь кукурузные стебли из жуткого прошлого, словно все воспоминания сплелись воедино, чтобы преследовать её и дальше.

Она вскрикнула от испуга и сделала несколько шагов назад. Спиной она почувствовала прикосновение стеблей по другую сторону моста, но было уже поздно. Шагая, она не почувствовала опоры под левой ногой. Она попыталась удержать равновесие, но сила притяжения сделала своё.

Макензи падала, дрыгая ногами в воздухе. Она летела вниз, а мост и стебли кукурузы становились всё более нечёткими. Она увидела свисающую с моста Мэлори Томас. Та звала на помощь, но Макензи могла только кричать в ответ.

Она вскрикнула, ожидая удара и последней вспышки боли при падении на камни у основания моста.

При падении что-то знакомо и ритмично звенело в ушах.

Макензи резко открыла глаза, поняв, что звон был звонком её мобильного.

Она быстро взяла телефон, сразу обратив внимание и на имя звонившего, и на время. Было 4:50 утра, звонил шериф Тейт.