Ну и тупое животное этот Алексей, не люблю таких наглых козлов! Взял и испортил нам всем такой чудесный вечер. Женя тоже ушла с ними, и я осталась одна в комнате лицезреть весь этот срач, который после нас остался. Сил не было даже пальцем шевелить, поэтому я решила идти по пути наименьшего сопротивления и просто завалилась спать.

Сквозь сон слышала, что вернулась Женя и не одна. Спать так хотелось после выпитого алкоголя, что я тут же закрыла вновь глаза и провалилась в сон, но ненадолго. Меня разбудил какой-то шум сверху кровати. У нас они были двухэтажные и Женина как раз находилась надо мной. Я повернула голову влево и посмотрела на Олину кровать, которая находилась напротив моей, на другой стороне стены, тут же выдохнув от облегчения, потому что там её не оказалось, видимо где-то в другой комнате нашла место, где заночевать. И слава Богу, потому что от того, что происходило наверху, даже я смутилась и покраснела. А для Оли это вообще был бы шок, тем более увидеть это воочию.

В комнате было темно, но свет от луны падал в окно, освещая всё вокруг, да и их стоны и вошканья трудно не услышать. Женя явно была очень пьяна, иначе не притащила бы к нам среди ночи парня трахаться, нарушив мой запрет. Кровать так ходила ходуном, что я боялась, она рухнет. Мне самой хотелось провалиться сквозь землю от стыда, хотя чему удивляться не в коридоре же им это делать. В конце-то концов общага – место общественное, и придется терпеть этот беспредел. Но находиться под ними, в трясущейся кровати, было выше моих сил, и я переместилась на Олину свободную койку. Парочка была так увлечена друг другом, что даже не заметила мои передвижения.

Секс для меня – дело интимное, и выносить это на всеобщее обозрение не стоит ни при каких обстоятельствах. Вот Женя точно была самая настоящая шлюшка, как её ещё называть после всего этого. Иметь парня и ещё любого, кто её захочет или к ней клеится. Она вообще безотказная, «слабая на передок» девушка. Если я буду с человеком, то об изменах даже мыслить не собираюсь, отдавая всю себя без остатка.

Длилось это безобразие долго: сначала он пыхтел на ней, потом она на нём, они крутились и вертелись на этой узкой кровати, туда-сюда обратно, стоная и отпуская пошлые словечки. Как ещё не свалились оттуда, было для меня большой загадкой. Парень был явно пьян и долго не мог кончить. Смог только тогда, когда услышал её просьбу, от которой мои глаза полезли на лоб.

– Кончай в меня…, да так…, кончай…, – просила Женя, прыгая на нём, запрокинув голову назад.

Издав последний протяжный и долгий стон, он, наконец-то, кончил. Долгое время эта парочка лежала, не шевелясь и не подавая признаков жизни, и я уже подумала, что они уснули, сама начиная провалиться в сон. Спала я чутко, поэтому сразу услышала, когда через какое-то время кто-то стал спускаться с кровати вниз. Это была Женя. В темноте чётко высвечивался её силуэт, что не оставляло сомнений, что это именно она. Девушка что-то искала, спотыкалась и периодически падала, набивая шишки и синяки на свои ноги.

Я встала и пошла в направлении выключателя, включив свет. Глазам стало больно от резкого яркого освещения, что я вынуждена была зажмуриться. Проморгавшись, я увидела Михайлову, которая стояла с закрытыми глазами и зажимала свой рот рукой. Её душили спазмы, как при рвоте. Уже не в силах терпеть, она начала рыгать прям на пол. Я не растерялась, сразу метнув взгляд под Олину кровать, куда я кинулась со всех ног и достала тазик, тут же подставив его под Женино лицо.

Как оказалось, той нужна нянька. Без присмотра хуже ребёнка и делает что попало. Вот тебе и старшекурсница, толку только маловато. Рвало её долго и мучительно без остановки, вытягивая весь её желудок без остатка. Омерзительное зрелище, самой впору было блевать от этого запаха и вида, но я сдерживалась из последних сил. Первое, что я сделала – открыла окно, впустив свежий воздух в душное, мерзкопахнущее помещение. Форточка была очень высоко, я была вынуждена вставать на стол, а потом ещё на подоконник. Старые окна открывались с трудом, и мне пришлось приложить немалые усилия для этого.

Пока шла обратно к Жене, мельком взглянула на тело, лежащее на её кровати. Это был тот парень, который травил нам анекдоты. Его звали Игорь, вот от кого, но от него не ожидала. С виду он был скромный, слегка застенчивый парень и мне казалось, что он вообще ещё девственник. Первое впечатление обманчиво, теперь я это точно знаю. Он лежал абсолютно голый, развалившись в позе звезды, и дрых, никого не стесняясь и абсолютно ни на что не реагировал.

Женю всё так же вытягивало наизнанку уже через силу пустотой. Спазмы не прекращались, хотя уже было нечем. Дело плохо, и я принесла ей полный стакан воды. Она с жадностью его выпила, тут же вырвав его назад. У меня совершенно не было опыта в таком деле, но и бросить её одну я не могла. Это была кошмарная ночь, в течение которой мы не сомкнули глаз ни на минуту. Вспомнив, что у меня где-то завалялся активированный уголь, сразу напоила им Женю, попросив потерпеть и дать таблеткам немного усвоится, всосаться и собрать в себя всю отраву, которой она накачалась.

Судя по её состоянию, они пили ещё потом у парней в комнате на шестом этаже, и по всей видимости заливали в себя всё, что горит, и явно невысокого качества. Только такие выводы напрашивались, потому что здесь у нас мы выпили с ней одинаково, но я чувствовала себя нормально. Кроме сушняка во рту и дикого желания спать, меня больше ничего не беспокоило.

– Ты в порядке? – спросила я эту дурёху после того, как вырвав остатки активированного угля, желудок её вроде бы угомонился и дал передышку нам обеим.

Она кивнула, обессиленно упав на пол, не в силах принять вертикальное положение. Свернувшись калачиком, она бессвязно стонала, во всей красе демонстрируя мне залитые спермой бёдра. Вот же гадость! Прошло минут пятнадцать, за которые я успела нагреть горячего чаю и напоить эту пьянчужку, которая меры своей не знает. Вот зачем столько пить, не понимаю? Я конечно не отказываюсь пропустить стаканчик – другой, но чтобы вот так в сисю, никогда не напивалась. Мы же девочки, нельзя ронять своё лицо, тем более в таком состоянии девушка может натворить непоправимых бед. Надеюсь, что со мной такое никогда не случится.

– Хватит валяться на полу, вставай, Женёк, – начала я поднимать её с холодного пола, а то ещё заболеет.

Наверх она точно не сможет залезть, поэтому я уложила еле живую девушку к себе на кровать, предварительно застелив ее старой простыней, чтобы не измарать. Другого выхода не было, да и пассажира этого обнаглевшего мне точно не вытолкать отсюда до утра. У меня самой сил нет, руки и ноги дрожали не только от усталости, но и от пережитого стресса. Сама виновата, хотела вечеринку, вот получай. Чем не повеселилась? Теперь надолго отобьет охоту парней сюда приглашать. Впервые за время нашего знакомства я согласилась с Олей, что это была плохая идея, но в этом ей никогда не признаюсь. Пусть считает меня доступной и эгоистичной стервой, престиж свой не стоит терять столько времени упорно зарабатываемый.

Укрыв Женю одеялом и этого обнаженного козла заодно, скрыв его позорное место, сама легла обессиленная спать, перед этим накрыв крышкой тазик с рвотой, чтобы не вонял. Пусть сама утром за собой убирает, и Оля в этот раз точно будет освобождена от этой мерзкой обязанности.

Я лежала на Олиной кровати, повернувшись на бок, и пыталась уснуть. Но то ли от пережитого стресса, то ли от усталости, сон совсем не шёл ко мне. Я периодически поглядывала на Женю, прислушиваясь к её дыханию. Убедившись, что она точно спит крепким сном, я посмотрела в окно, наблюдая, как утренние лучи уже слегка окрасили нашу комнату своим первым светом. Завтра ещё на пары идти, вернее уже сегодня и судя по всему на них я точно не попадаю, хотя что переживать, я и не учила вовсе. Решено – никуда не иду, отосплюсь, потом уборку сделаю и сготовлю хоть разочек за все время. Я чувствовала себя виноватой перед Олей, и мне хотелось хоть немного загладить свою вину перед ней.

Все мои мысли сейчас были направлены на Тихомирову Ольгу. Где она и всё ли с ней в порядке? Жаль, что мы повздорили, сейчас мне было очень неуютно из-за этого и хотелось извиниться. Стыдно признаться, но всю работу по комнате у нас делала она. Эти обязанности почти сразу закрепились только за ней, возводя её в ранг нашей Золушки, которую мы наглым и бесцеремонным образом эксплуатировали. Я видела, как она помешана на чистоте, идеальном порядке и как ей это нравится, а главное доставляет удовольствие. А кто я такая, чтобы лишать человека таких мелких радостей жизни? Началось всё с того, что сначала мне было жалко свой маникюр, который я продолжала делать, еле сводя уже концы с концами. Деньги, которые я скопила, когда жила с Владимиром, таяли с каждым днём. Родители мне высылали, конечно, спонсорскую помощь, но их едва хватало на самое необходимое. Потом мне было просто элементарно лень, и в результате я совсем обнаглела и стала смываться из комнаты под разными предлогами. Возвращалась уже в чистую, убранную жилплощадь, где на плитке всегда стояло готовое к употреблению варево. Я видела укоризненный Олин взгляд, но всё на что меня хватало, так это пожимать плечами и обнимать её, нахваливая и благодаря за все её старания, от чего та сразу оттаивала, и мы тут же мирились.

По-своему я любила эту добрую и бескорыстную девушку. Я привыкла к ней и даже стала привязываться всей душой, несмотря на огромную пропасть между нами. Как говорят, если любишь человека, то готовься к тому, чтобы принять его всего, со всеми прилагающимися к нему недостатками. Так и жили бок о бок: Оля, прощая всё и заботясь о нас, а я пользуясь всеми этими благами и благодаря за это. А что, я всё делаю правильно, по крайней мере так меня учили в детстве, что если что-то дали или сделали для тебя, скажи спасибо. Я так я и поступала…