Переглянувшись, Плющ и его заместительница решили всё же больше довериться бумаге, чем голове, и вскоре у обоих в руках появились листки и грифельные карандаши, выпуск которых наладила артель, где членом правления, также, как и во многих других предприятиях, состояла Рина.

— Готовы, граф, — доложил баронет, поудобней устраивая лист на коленке, — Блокноты мы себе в типографии уже заказали, но всё забываю их забрать, — верно он оценил взгляд и гримасу графа.

— Хорошо. Значит, из передовицы все похвалы в мой адрес убрать. Просто укажите, что граф Приарский тоже присутствовал в Гжаре, — своей чрезмерной славой Игорь начинал тяготиться и замечал, что, чем дальше, тем больше она начинает создавать ему неудобств и даже, в перспективе, опасности. Нет, окончательно уходить в тень и отказываться от своих реальных заслуг он не думал, однако, чрезмерное выпячивание достижений графа Приарского и их огласку решил придавить, — А вот выдающуюся роль нашей великой правительницы необходимо ещё несколько раз напоминать. Не только в первом, втором и седьмом абзацах, но и, обязательно, в шестом, где про обеспеченность обмундированием, девятом, да и в последнем одиннадцатом. Кроме того, помимо наших генералов Лойма и Майена, отметьте большую роль графа Варского. Граф Тингер в самом деле немало сделал. Ка и его боевая подруга. Кстати, про неё тоже напишите.

— Про ту огромную торговку? — удивилась бывшая рабыня ройского жреца, — Её наша государыня, восхитительная государыня, даже видеть у себя во дворце не желает.

— С мудрой правительницей понятно, Рина, — посмотрел на молодую женщину землянин, — А ты-то с чего вдруг такой надменностью обзавелась? Давно ли сама подолом носик вытирала? Да, тебе Люс сообщил насчёт твоего имения? Съездила туда? Посмотрела?

Девушка немного смутилась.

— Да, съездила. Ещё три дня назад. Действительно ужас ужасный. Этот управляющий — полный конченый негодяй, — Рина выразилась по-другому, употребив в адрес своего тиуна такую тираду нецензурных слов, что даже баронет впал в ступор, а Игорь не рискнул их переводить для себя на русский язык, — Заворовался совсем. Полные погреба продуктов, уже начинавших портиться, пятьдесят восемь империалов и двадцать два ругира под половицей спрятаны были, а быдло моё от голода загибается. Только с начала лета восьмерых к Порядку проводили.

— Значит разобралась, — констатировал попаданец.

— Почти. Сволочь эту приказала разрубить, а его жену, мать и сына бросить в яму. Пусть посидят там на воде и помоях. Позже решу, что с ними сделать. Если раньше не сдохнут.

Подумав, землянин в феодальное правосудие, вершимое его протеже, вмешиваться не стал.

— Понятно, — вздохнул он и взял следующие листы, — Теперь о статьях про наших славных, героических командиров полков и прочих…

— Мы всё сделали, как в тех записках, которые от тебя нам передали, — поспешил сказать Плющ.

— Так я разве что-то уже критикую? — пожал одним плечом Игорь и оставил у себя проект только одной заметки, отложив остальные в сторону, — Вопрос у меня один. Почему подвигам и талантам адмирала уделено в три с лишним раза больше места, чем остальным? Баронет?

Главный редактор вильнул глазами.

— Он под твоим руководством свершил ранее не виданное. Разгромил очень быстро превосходящие силы. Про тебя там немного, но ты ведь и сам только что сказал…

— Плющ, — улыбнулся попаданец, — мы ведь договаривались, что кто-то будет со мной полностью искренним? Нет?

Баронет почесал запястье, он так часто делал, когда начинал волноваться, Егоров это давно приметил.

— Оплин мне кинжал с рукояткой, украшенной драгоценностями, подарил, — глядя в окно, сообщил Плющ.

— Рина? — посмотрел граф Приарский на девушку.

— Брошь с рубином, — чуть порозовела ушами та.