Воспоминание второе. Сложные обстоятельства

Существует множество плохих примет, которые не сулят абсолютно ничего хорошего уже в самом ближайшем будущем. Раньше я полагал, что в их списке будут лидировать ноги в тазике с цементом или же петля на шее. Был не прав, сильно не прав, в чем и не боюсь признаться во всеуслышание. Прямо-таки проорать об этом на всю округу! Все равно ведь вряд ли прорвавшееся через кляп мычание кто-то разберет. По-настоящему ты понимаешь, что у тебя серьезные проблемы, когда приходишь в себя растянутый ремнями за ноги и за руки на какой-то неровной и жутко холодной каменюке, вокруг статуи и рисунки каких-то многоруких, многоглазых и даже многоголовых страхолюдин с размалеванными в синий, красный или желтый цвет зубастыми рожами, потолок покрыт геометрическими узорами, в воздухе дышать нечем от благовоний, а рядышком находится два переругивающихся о чем-то монстра, каждый из которых способен одним своим видом недельные запоры лечить. Полное отсутствие одежды, тряпка во рту, потеря минимум парочки зубов в горящей огнем челюсти и теперь уже не столь и серьезная боль в пострадавшей от убитой ящерицы конечности на фоне грядущих перспектив выглядели ничего не значащими мелочами. Да даже обычная смерть, пожалуй, могла оказаться намного предпочтительнее судьбы, уготовленной мне этими тварями. Их планов я, разумеется, не знал, но когда явно имеющие сверхъестественную природу монстры очень хотят видеть тебя на своем алтаре, то невольно начинаешь ожидать самого худшего. Самого-самого худшего, возможно даже не заканчивающегося вместе с прекращением физического существования. Страх? Нет, это был не он. Тело буквально цепенело от самого настоящего ужаса, равного которому никогда раньше не знало. Вероятно, подобные ощущения смог бы испытать лишь тот, кого конвоиры поставили к расстрельной стенке или заставили усесться на электрический стул. Вот только обсудить с другим подобным «счастливчиком» наши впечатления и сравнить их вряд ли получится. По техническим причинам. Если бы конечности сейчас вдруг получили свободу — пуститься наутек бы не сумел при всем желании, максимум поковылял бы на негнущихся ногах куда-то на выход походкой загипсованного семидесятилетнего паралитика. Погрузиться в беспросветное отчаяние мне не давал главным образом разговор тварей, к которому я начал прислушиваться сразу же, как только изволил очнуться и более-менее собрать мозги в кучку. А также удивление от того, что издаваемое ими шипение и рычание разных тональностей оказалось вполне понятным, пусть даже не несло ни малейшего сходства ни с русским языком, ни с человеческой речью.

— Ты идиот! Ты дебил! Ты скорбный на всю голову выползок из тухлого яйца, которое отложила в дерьмо больная чумой виверна! — Надрывался недодракон, который был заметно крупнее моего старого знакомого. Настолько, что пожалуй приставку «недо» можно было бы и убрать. Потолки в помещении, где я находился, были заметно выше, чем в автосервисе и только это позволяло настоящему гиганту четырех метров высотой не царапать их своей жуткого вида башкой, усыпанной торчащими в разные стороны рогами. А сложенные за спиной крылья монстра, на которого без пулемета охотиться ни один нормальный человек никогда бы не стал, периодически разворачивались, чтобы сделать рефлекторный взмах, и тогда в лицо бил настоящий порыв ураганного ветра. Одеждой существо пренебрегало, нося лишь какую-то символическую повязку на бедрах, однако его длинные руки оказались буквально усыпаны множеством браслетов, на удивление имеющих абсолютно разные стили и цвет. И на кончик хвоста был нанизан весьма крупный золотой шарик, покрытый едва заметно мерцающими письменами. — Кто? Ну, вот кто надоумил тебя использовать гончих голодной ночи, чтобы скорее завершить охоту?! Какой из заклятых врагов, желающих зла не только мне, тебе, стае или гнезду, но и всему нашему народу, подал эту мысль?!

— Вы сами… — Странно было видеть нокаутировавшего меня с одного удара монстра, для которого и бешенный бенгальский тигр за котика сойдет, сжавшимся в комочек, дрожащим и ощутимо испуганным. У него даже чешуя побелела почти в цвет к хитону, хотя я был готов поклясться, что когда мы только встретились, она была темной, практически черной. — Ну, когда сказали, что мы любой ценой сами должны найти Убившего Небо, опередив охотников из иных гнезд. Ведь на кону честь нашей родины! А я не знаю никого, кто мог бы выследить добычу вернее гончих голодной ночи, что ищут свою цель сразу через тень, смерть и мрак…

Руки были зафиксированы надежно, я бы даже сказал очень надежно. Судорожные попытки дергаться не позволили переместить их даже на парочку жалких миллиметров. Даже пальцы оказались плотно замотаны, а потому даже и шевелиться не могли. А вот ногам мои похитители оставили заметно больше свободы. Почесать одну ступню другой несмотря на обвивающие их широкие ремни вполне получилось. Но, что было даже более важным, где-то в районе правой пятки ощущался край каменюки, на которую меня водрузили. И оказался он неожиданно острым…Порезаться при неосторожном движении точно получилось, скорее всего даже до крови. Сосредоточившись, я попытался извернуться так, чтобы перепилить им путы хотя бы на одной конечности. Спастись это конечно вряд ли поможет, но зато, по крайней мере, на новый ремень уродам потратиться придется! Тем более, на своего пленника они пока особо внимания не обращают, сосредоточившись на выяснении отношений.

— Великие предки, да чем же я вас так обидел, что вы послали мне под командование такого придурка?! — Главный монстр схватился за торчащие у него из головы рога и, кажется, попытался их из собственного черепа выдернуть. Хруст, во всяком случае, точно был. — Ты, червь в заднице другого червя, вообще соображаешь, какая судьба ждала бы нас, если бы твои твари растерзали Убившего Небо, позволив ему ускользнуть на следующую реинкарнацию?! До конца жизни, который бы наступил совсем не так быстро как хотелось бы, палачи Владыки Огня оттачивали бы нас свое искусство! А чтобы новые любимые игрушки не подохли раньше времени от истощения, кормили их плотью родителей и братьев, заставляя запивать её содержимым яиц всех жен и сестер!!! Гончие голодной тьмы не способны насытиться. Не спо-соб-ны! И ни один архимаг не добьется от них беспрекословного послушания, это слишком противоречит их природе! Да, они отличные ищейки, просто великолепные, чего уж там… Но выслеженную ими добычу, если она тебе нужна не в виде окровавленных обрывков, у стаи приходится отбивать!

— Ну, так я и отбил, — пожал плечами меньший из монстров. — Специально призвал и заклеймил такого слабого вожака, чтобы с ним особых проблем не возникло. Наставник, ну чего вы? Ведь у меня же все получилось, и теперь нас наградят…

— Да, у тебя все получилось, — согласился драконоподобный гигант. — И только поэтому ты еще жив. Узнай я о твоем плане заранее — собственными руками бы удушил, а труп скормил демонам. О, не бойся, ты получишь причитающуюся награду, ведь Владыка обязательно захочет своими глазами взглянуть на героя, изловившего Убившего Небо и разгневается, если с ним чего-то случится. А жизнь и душа мне еще дороги. Но видеть тебя больше не желаю. Вообще никогда! Даже если ты будешь возвышен до уровня одного из Лордов Ветра, я предпочту до конца своих дней жрать траву напополам с тухлой рыбой и сдохнуть под кустом, чем оказаться связанным с таким идиотом, который рано или поздно доиграется до уничтожения всего его рода!

Монстр ревел, монстр непроизвольно выдыхал небольшие язычки пламени, монстр наверняка мог бы разорвать слона на части своими ужасающими когтистыми ручищами или просто разгрызть его череп изрядно вытянутой вперед зубастой пастью…И монстр был Врагом. Врагом, с большой буквы, я это чувствовал буквально всеми фибрами своей души. Та похожая на ящерицу с оборванным хвостом тварь, которая напала на меня первой? Ну да, она немного пугала. А командовавший сворой её товарок недодракон по-настоящему вгонял в оторопь. Однако, хотя он стукнул меня, притащил сюда и привязал к какому-то подозрительному камню, его старший собрат вызывал куда больше эмоций. И среди них присутствовал не только страх, но также ненависть, презрение и гадливость. Я желал не просто освободиться, но уничтожить конкретно эту тварь, желательно максимально медленным, мучительным и унизительным способом. Если бы меньшее из чудовищ вдруг померло от разрыва сердца или пули в затылок, то это было бы хорошо. Но гибель более крупной твари подобным образом принесла бы помимо радости отчетливое чувство разочарования и понимания: ублюдок отделался слишком легко. Ему бы жариться заживо на костре или хотя бы захлебываться в яме с дерьмом… Пожалуй, нечто подобное мог бы испытывать попавший в плен к фашистам еврей-коммунист, чью семью уморили в концлагере, глядя на высокопоставленного вражеского офицера, с гордостью рассказывающего о своей службе в этом самом учреждении и рекордных темпах уничтожения мирного населения под его командованием.

— Наставник, но это ведь не обычный человеческий червь, а сам Убивший Небо! — Лапа монстра в хитоне ткнула…В меня?! Странно, тут должна быть какая-то ошибка. Обязательно сказал бы о ней моим похитителям, если бы не кляп во рту. Судя по их поведению, я какая-то важная птица…Ну, вроде удода, умудрившегося одновременно обесчестить дочку их начальства, отправить в родильный дом его же жену и развлечь пожилую мамочку, которая аж завещание в пользу своего нового хорошего знакомого переписала на волне эмоций. Иначе не радовался бы так своей удаче меньший из недодраконов и не трясся за свою шкуру больший из них. Да вот беда, Убившим Небо я не могу быть при всем желании, поскольку за всю свою жизнь ни разу не убивал кого-нибудь крупнее мыши! Да и на ту во время службы в армии наступил, в общем-то, случайно! Просто на складе том темно было…А может тогда мне «повезло» раздавить не обычного грызуна, а сбежавшего на вольные хлеба любимца их повелителя по кличке Небо? Или вообще кого-нибудь из его близких, ради смеха превратившегося в маленький комочек шерсти и сослепу приятного за обычный клуб пыли? — Гончие голодной тьмы не могли его растерзать! Ну, во всяком случае, в таком малом числе. И быстро. Они превосходные ищейки, но в бою слабы как самый жалкий из рабов!

— Ой, дебил…Ой, дебил… — Простонала тварь, вызвавшая у меня какое-то подпсудное чувство ненависти и презрения, накрыв свою жуткую морду ладонью. — Червяк, которого ты притащил, был Убившим Небом в прошлой жизни! Был, а не есть, понимаешь ты это?! После того как он умер, вложив все свои силы и немалую часть души в проклятие, укравшее ветер из под наших крыльев, то перестал быть собой! Да, сей человек есть реинкарнация великого врага, но ты только посмотри, каким жалким и слабым сделало его Колесо Перерождения! Со сколькими гончими он дрался, раз эти жалкие отрыжки нижних миров смогли его ранить? Тремя? Пятью?

Услышьте, о боги, молитвы смиренных!

Примите, о боги, дары наши все!

Даруйте, о боги, больным избавленье,

Верните, о боги, все силы душе!

Сотрите, о боги, постыдную немочь,

Разрушьте, о боги, проклятье веков!

Вернув свою славу, возьмем мы оружье,