— Были и другие мотивы, — С усмешкой признал предатель, медленно занося свое оружие для последнего удара. Жалких крох вытянутой из зачарованного половника силы не хватало на полноценное воздушное копье, но сейчас расстояние между нами не превышало и метра. Ударить в глаз сотканной из овеществленной воли иглой? — Когда еще выпадет случай расправиться с двумя сотками без лишнего риска? Я надеялся, что после такого мой класс убийцы эволюционирует в какого-нибудь ассасина, однако не повезло…Но может, боги все-таки одарят милостью, если сегодня к списку жертв добавится лишенный магии архима….Хргх!
Движимый скорее яростью и тенью потерянных воспоминаний, чем эмоциями, я плюнул прямо в вонючий рот ублюдка. Он успел сцепить зубы, но смешанная с энергией слюна ударила подобно пуле, украсив пиратскую ухмылку небольшой дырой, а после устремилась вверх и пробила нёбо Питера, уйдя сквозь мягкие ткани прямо в мозг. Не знаю уж, какой именно ущерб она там причинила, но смерть пирата была мгновенной. Я до последнего ждал, что сейчас воздух разрежет клинок и моя голова слетит с плеч или как минимум обзаведется дополнительным вентиляционным отверстием, но тело предателя предпочло просто осесть, будто куль с мукой или марионетка с обрезанными нитями. Хотелось бы сказать что-то подходящее данному моменту, но умные слова никак не желали лезть на ум. Да и слушать было некому. Вокруг осталось только темное подземелье незнакомого мне мира и куча трупов.
Глава 8
Я стоял посреди маленькой горы тел и чувствовал себя…Странно. И это даже если не считать остатков боевой ярости, злобы, страха, отчаяния, злорадства, ненависти и кучи оповещений, которые появились сразу же после того, как Питер испустил дух. Гудело тело, с которым происходили несколько меняющие его метаморфозы. Не то, чтобы это было больно, но ощущение того, как чуть заметно подрагивают абсолютно все твои мускулы и связки, сложно назвать приятным. Вдобавок где-то на грани восприятия маячило нечто иное, для чего в родном для меня русском языке и названий то не было, а местные слова я то ли забыл, то ли вообще никогда не знал. Пожалуй, можно сказать, что «чесалась» душа, которую нечто стоящее наравне с законами природы, собственно и обеспечивающее функционирование в данном мире системы уровней, изменяло в нужную ему сторону пусть мягко и аккуратно, но с неуклонностью движения небесных тел. А еще в разуме поселилась твердая уверенность в том, что если получится каким-то чудом снова раздобыть магической энергии, то она обязательно утечет…Но теперь станет делать это не так быстро. Да и манипуляции ей, пожалуй, станут требовать чуточку меньше сил.
— Феодор, надеюсь, после смерти ты получишь все то, что обещала тебе вера. Не уверен, правда, к какой конкретно религии ты принадлежал, но если пойму — закажу поминальную службу и сообщу обстоятельства твоей смерти какому-нибудь священнику и попрошу, чтобы он дальше по цепочке полученные сведения передал. — Произнес я, прощаясь с погибшими. У меня не имелось возможности похоронить людей, которым был обязан своей жизнью. Не без чрезмерного риска, во всяком случае. Но, надеюсь, последние слова уважения заменят им погребальную молитву. В конце-концов, нежить и магия в этом мире вполне себе объективная реальность, а значит, потенциальных приведений лучше не злить. — Магмабород, прими мое уважение, ты дрался как герой, но даже герои не застрахованы от предательства. Обязательно сообщу твоим родичам, как тебе удалось не посрамить своих предков. Форст, девочек постараюсь спасти и доставить обратно в родное баронство…Не могу обещать, что вот обязательно это сделаю, я к сожалению далеко не всемогущ и даже не знаю сейчас как их зовут, но попытаюсь обязательно. На худой конец отомщу за них. И прямо сейчас меч твой вместе с ножнами заберу, если ты не против. Все же тебе этот клинок вряд ли теперь понадобится, а мне еще с римцами и ящерами воевать.
После того как мой голос затих, подземелье вновь погрузилось в тишину. Не знаю, слышали ли меня покойные, но если бы барон мог сообщить мне особые приметы своих детей, то точно бы это сделал. А потому я вернулся к осквернению мертвых и сбору вещей первой необходимости: брони, денег, провианта и косметики. Без качественного снаряжения есть все шансы не дойти даже до выхода на поверхность, ибо твари игнорировавшие группы людей могут решиться познакомиться поближе с одиночкой. Имеющееся у бандитов золото тоже лишним грузом не станет, поскольку с его помощью можно решить почти любую проблему, если средств будет достаточно. С учетом необходимости плутать по абсолютно неизвестным катакомбам, какое-то время вести себя тише воды ниже травы и сложностей с провизией в осажденном городе, провиант может оказаться даже куда более востребованным, чем местная валюта, поскольку монеты все же нельзя съесть. А тех, кто может обменять на них нечто полезное, еще найти надо будет для начала. Выделяющегося же своим внешним видом чужака, особенно если тот будет плохо ориентироваться в местных порядках, риамцы наверняка постараются захватить в плен или просто прирезать. К счастью, в группе уничтоженных бандитов было несколько обладателей более-менее типичной внешности, которые доводили себя до стандартов беловолосых упырей искусственными методами. Среди вещей точно попадалась полупустая жестяная банка с пудрой емкостью литра эдак в полтора…Если только это не мука или какая-нибудь дурь в особо крупных размерах. Краску для волос вот, к сожалению, не видел или же видел, но не признал. И потому придется отчекрыжить у парочки альбиносов их шевелюры, а также не забыть прикрыть все чего только можно плащом с капюшоном, чтобы присобачить к нему изнутри клеем или на худой конец банальной грязью чужие волосы, оставив их слегка торчать наружу. Ну, чтобы при беглом взгляде казалось, будто это мои, просто давно пора к парикмахеру. Благо подобными предметами одежды разной степени поношенности щеголяла едва ли не половина личного состава уничтоженной преступной группировки. Незаменимая должно быть вещь в приморском климате, где регулярно идут проливные дожди. Ну и возможность скрыть свое лицо, когда идешь на дело, для бандитов наверняка тоже много значила.
Первым делом из кучи ставших бесхозными пожитков я забрал белила и плащ, заодно прихватив парочку лишних смен белья и вместительный ранец, слегка заляпанный зеленой краской. Просто потому, что уже знал, где они лежат. Обыскивать мертвых разбойников на предмет заныканных в сапоги, пояса и прочие укромные места ценностей, а также ворошить остальные тюки и сумки на предмет полезных вещей не было времени. Шум драки и просто таки огромное количество крови, пролившееся в этом месте, почти наверняка привлекут внимание не голодных монстров, так кого похуже. Скрытая под лохмотьями главаря элегантная черная кожаная жилетка, которую можно было бы надеть и на какое-нибудь официальное мероприятие моего родного мира, не звенела от зашитого в неё золота. Однако продавливание ткани в выбранных наугад местах позволило нащупать какие-то твердые кругляши и какие-то иные небольшие тонкие предметы, рассматривать которые будут потом. К несчастью, одежда была чуть-чуть запачкана кровью и мозгами бандита, которого барон шандарахнул об каменный пол с силой достаточной, дабы голова разлетелась подобно упавшему с большой высоты арбузу. Но, думаю, в весьма активно осаждаемом городе подобные пятна не сойдут за слишком уж особую примету, ну а на разницу в три-четыре размера плевать. Доспехи Стражей Башни, безусловно, были хороши, раз уж почти всегда выдерживали залп славящихся своими бронебойными свойствами болтов с близкого расстояния, однако слишком сверкали, много весили, да и вообще являлись вещью крайне приметной. Вместо них я набросил поверх рубашки и жилетки малость потертую куртку одного из убитых разбойников, усиленную кривовато налепленными на ткань здесь и там многолучевыми костяными чешуйками неправильной формы и воронеными металлическими наплечниками. Защита из подобной одежды так себе, но удар кулаком или ножом, скорее всего, сдержит. И это точно не военная форма, а значит можно не опасаться обвинений в дезертирстве или особо пристального внимания разведывательных групп ящеров, жаждущих добыть ценного языка для своих генералов. Дополнив число трофеев самой крупной из найденных фляг, попавшимся на глаза еще при поиске носков мешочком с ломтиками вяленого мяса, колчаном болтов и арбалетом, я пустился вдаль по тоннелю, стараясь смотреть во все стороны сразу в поисках угроз или пути, ведущего наружу.
— Странно, а я вроде бы не сильно и голоден… — Пришлось с удивлением констатировать мне, после того как разжеванная на пробу порция провианта провалилась в желудок, будучи сдобренной глотком кислятины, вероятно являющейся разбавленным вином. Отторжения солоноватый ломтик мяса не вызвал, однако и новый взять из мешочка совершенно не было желания. — А ведь с того момента как пришел в себя на столе для мумификации, абсолютно ничего ни ел и не пил. Неужели ритуалы риамцев поломали те механизмы мозга, которые отвечают за стремление организма регулярно поглощать нужные ему питательные вещества? Или просто они свой рабочий материал во время заготовки кожаных бинтов так сильно магией исцеления накачивали, что в питательных элементах на какое-то время просто не стало нужды?
— Хррра… — Ответил на мой вопрос тот, кто уж точно никаких проблем с аппетитом не испытывал. Из полумрака тоннеля навстречу одинокому путнику выполз некто, кто был мертв давно и основательно. Позеленевшая от времени и покрытая трещинами бронзовая кираса, каска того же материала и сжатый в руке короткий толстый меч подсказывали, что я нарвался на одного из тех, благодаря кому эти тоннели столь слабо заселены живностью крупнее четырехглазых муравьев. А живым скрытое под доспехами тело вряд ли могло оказаться, поскольку его кожа высохла до состояния пергамента и кое-где порвалась, обнажая старые желтые кости. Вот только обеих ног у мертвого легионера почему-то не было, видимо поэтому он, в отличии от своих собратьев, остался на месте постоянной дислокации. Или просто не успевал за всеми и оказался безжалостно брошен командирами этой необычной армии. — Хааа….
В голосе нежити, умудрявшейся производить какие-то звуки, несмотря на наверняка ссохшиеся легкие, отчетливо слышалось неодобрение моим поведением. Или арбалетным болтом, который звякнул об камень лишь в считанных сантиметрах от его морды. Я где-то читал, что держать подобное оружие готовым к бою вредно, ибо может испортиться тетива, но решил, что лучше уж озаботиться покупкой новой, чем при возникновении опасной ситуации тратить чуть ли не минуту на подготовку к бою. Злобно хрипящий мертвяк попер прямо на меня, как оказалось, он довольно шустро умел ползать на руках. Но сравниться в скорости с бегущим от него прочь человеком все же не мог, даже если тот передвигается всего лишь трусцой.
— Да щаз, держи карман шире! Вот делать мне больше нечего, кроме как с тобой драться честно, — хмыкнул я, пытаясь делать сразу три вещи. Смотреть под ноги, двигаться туда, откуда пришел и крутить арбалетный ворот, взводя тетиву. Доставшееся от бандитов оружие не отличалось особо крупными размерами, но зато сделано было с умом, над дизайном явно поработали либо толковые инженеры, либо многие поколения пользователей. Напоминающая проволоку тетива сначала без труда цеплялась за специальный крючок, а уже потом тот отводился ближе к рукоятке при помощи удобного вращающегося рычага. Крутить его приходилось, правда, с изрядным напряжением, но тем не мене справиться с сей задачей мог и не слишком-то сильный человек. Устройство явно было сделано для использования только-только взявшими его в руки новобранцами, а то и ополченцами, среди которых могли попадаться дети и женщины.