– Хорошо. Только вы уж побыстрее.
Катон протянул руку назад, ухватил Макрона за тунику, и они вдвоём осторожно двинулись дальше, ещё более медленно, чем шли до этого. Вскоре они уже ясно слышали голоса, снова смех, потом пронзительный женский крик. Потом впереди показались слабые отблески света, очертив тёмный силуэт выхода из тоннеля, открывающийся слева. Они продолжали продвигаться вперёд, и вскоре их путь оказался освещён достаточно, чтобы можно было идти, не касаясь пальцами стены. Катон опустил руку к рукояти меча и медленно вытащил клинок из ножен. И услышал шорох и тихий скрежет сзади – Макрон последовал его примеру. Префект пригнулся и чуть присел. Сердце забилось быстрее, во рту сразу пересохло. Он ещё замедлил шаг, потом и вовсе остановился, добравшись до поворота. Тоннель теперь заполняли звуки голосов, многих голосов, и Катон отступил назад и поднял руку, останавливая Макрона, которого было едва видно в полумраке. Потом он сделал осторожный шажок вперёд и заглянул за угол.
Тоннель расширялся и образовывал нечто вроде огромного складского помещения, освещаемого несколькими жаровнями и факелами, укреплёнными в железных держалках на стенах. Сразу за выходом из тоннеля весь пол был усыпан битым камнем. Сперва Катон решил, что это помещение искусственное, чья-то постройка, но потом понял, что это естественная пещера, просто расширенная трудами людей. В нескольких местах, по-видимому, неизвестные горняки глубоко врубились в скалу с целью расширить помещение. Коптящие факелы на стенах давали достаточно света, чтобы видеть картину во всех подробностях. В дальнем конце пещеры высились настоящие горы из мешков с зерном, они занимали более половины её площади, а она была шагов сто в длину и около сорока в ширину. Сбоку к стене была прислонена широкая деревянная лестница, она вела вверх, к каменному козырьку, позади которого виднелся выложенный кирпичом проход, наклонно уходящий вверх, во тьму.
В ближнем конце пещеры стояло несколько столов и скамейки, и на них сидело человек тридцать-сорок. Среди них было и несколько женщин, в коротких туниках, едва закрывавших им ягодицы. Их лица были напудрены добела, глаза грубо обведены чёрной краской – сульфатом сурьмы. Стол сбоку был длиннее остальных. За ним сидел Цестий, а у него на коленях – толстая рыжая девица. Одной рукой они играла с кудрями на его голове, а он гладил и сжимал пальцами её грудь, свободно свисавшую из выреза туники. Самые крутые на вид бойцы его банды сидели рядом с ним, пили и смеялись вместе со своим предводителем.
Катон сделал знак Макрону подойти поближе.
– И что они тут празднуют, как ты думаешь? – шёпотом осведомился Макрон, оглядев эту сцену.
– А как ты сам думаешь? Они сидят тут на вершине горы зерна под городом, который вот-вот начнёт умирать с голодухи. И они собираются начать резню. По крайней мере, кто-то собирается, а они примут в этом активное участие.
Они продолжали в молчании наблюдать за пирующими. Потом Макрон заговорил снова:
– Я так полагаю, мы можем на них напасть. Они по большей части вооружены только кинжалами. Есть, правда, несколько мечей, дубинки и топоры. Ребята крутые на вид, но они уже как следует приняли на грудь, несколько мехов вина осушили, и это, конечно, скажется на их боеготовности.
Катон внимательно осмотрел всех мужчин в пещере. Он был согласен с оценкой друга, но в любом случае бандиты Цестия превосходят их числом. Так что было бы разумным предупредить Нарцисса, сообщить ему об этом зерне, хранящемся в пещере, на случай, если бой обернётся не в их пользу.
– Хорошо, так и поступим. Но одного человека надо отправить к Нарциссу, сообщить о наших открытиях. На всякий случай.
Макрон пожал плечами:
– Если считаешь, что это необходимо… из-за этих мерзавцев я провёл целую ночь, купаясь в дерьме, так что не ощущаю никаких приступов милосердия.
– И тем не менее пошлём кого-нибудь с рапортом.
Они тихо двинулись назад от угла тоннеля, и Катон указал в дальний его конец, где слабый отсвет указывал, где остановились Септимий и германцы.
– Веди их сюда, только чтоб всё было тихо. И факелы пусть погасят. Их больше, но на нашей стороне внезапность.
Макрон кивнул и пошёл обратно по тоннелю. Катон недолго смотрел ему вслед, потом вернулся обратно к повороту. Некоторое время он наблюдал за Цестием. И решил, что вожака бандитов следует взять живьём. Это, конечно, будет нелегко, подумалось ему. Цестий – мужик мощного телосложения, он профессиональный убийца, который, несомненно, будет драться до последнего, до самой смерти. Но даже при этом только Цестий может ответить на вопрос, который преследовал и донимал Катона с того дня, когда они столкнулись с засадой на Форуме.
О приближении Макрона и остальных он понял по шороху их шагов. Он обернулся как раз вовремя, чтобы заметить в тоннеле последний оранжевый отблеск – это германцы загасили факелы. Они выдвинулись из темноты, и Макрон сделал им знак развернуться в обе стороны. Германцы неслышно прокрались мимо Катона и спрятались за камнями. Они тихонько вытащили из ножен мечи и пригнулись, дожидаясь приказа к нападению. Катон отступил назад, к выходу из тоннеля, и быстро сообщил назначенному курьером германцу рапорт для Нарцисса. Тот кивнул, когда Плаут перевёл ему содержание сообщения, а потом передал солдату трутницу и один из затушенных факелов. И германец двинулся обратно в тёмный тоннель. Секунду спустя там сверкнули слабые пятна света – это он высекал огонь, потом факел загорелся ровным пламенем, разогнавшим мрак. Его отсветы быстро исчезли, когда солдат углубился в тоннель.
Катон крадучись вернулся и присоединился к Макрону, который присел за большим обломком камня посреди выстроившихся в линию германцев. Он глубоко вдохнул, успокаивая нервы, потом покрепче ухватил рукоять меча.
– Ну, ты готов?