«Корабли уже на пути из Италии. Мы их разгрузим и начнем распространение где-то в июне...»

Дача ложных показаний, вовлечение в занятия проституцией, грабеж, ростовщичество...

Ростовщичество он охарактеризовал как один из краеугольных камней, на которых зиждилось благополучие их организации. Остальными, разумеется, являлись азартные игры, наркотики и рэкет, а также скупка и перепродажа краденого. Он в деталях описал, как трудился на ниве ростовщичества Парикмахер Сэл, который — что Фавиола тоже не забыл упомянуть — сам в свое время разбил немало голов и который как раз и приказал убить наркомана по имени Риччи Палермо...

«Помнишь кольцо, которое я тебе подарил? Которое оказалось краденым? Я приказал Сэлу разобраться, и виновного нашли мертвым в подвале дома в Вашингтон-Хейтс. Мелкую сошку приходится держать в узде, иначе они натворят глупостей и потом от полиции не отобьешься».

Незаконные сделки с оружием...

Как оказалось, они не только владели целым арсеналом, но и развернули настоящее производство, которое включало в себя его изготовление, перевозку и продажу, а также переделку полуавтоматических винтовок в запрещенные законом автоматы.

Ну вот, пожалуй, и все.

Следует отдать Фавиоле должное — судя по его словам, никто в его семье ни разу не совершил изнасилования.

Но все остальное — пожалуйста. Преступления: как правило, имена людей, их совершивших; порой даже места и даты, словом, более чем достаточно для предъявления обвинений. Два часа пятьдесят три минуты он беспрерывно болтал, явно в расчете произвести на Сару впечатление своей проницательностью, умом, хитростью и могуществом. Он потерял всякую осторожность и в итоге получил вознаграждение...

Майкл выключил магнитофон, когда они стали заниматься любовью.

Он презирал их обоих.

Перед ним оставалась одна проблема. Когда Сара пошла на свидание с магнитофоном в сумочке, формально она стала «осведомителем», а не неопределенным «субъектом», которым была в предыдущих записях. Теперь он не сможет вызвать ее в качестве свидетеля, не раскрыв имени. Эту пленку никогда не признают в качестве свидетельства, пока Сара не поклянется под присягой, что она действительно находилась в номере гостиницы Рокледж в Норвалке, штат Коннектикут, во время записанного разговора...

Что суду действительно предъявлена точная и полная запись этого разговора...

И что он действительно имел место такого-то и такого-то числа...

И в такое-то и такое-то время...

И так далее.

Его нежелание вызывать ее в суд не имело ничего общего с тем обещанием, которое он ей дал. Он поклялся, что если она выполнит его требования, то он никогда не расскажет Молли и вообще никому, что она из себя представляет. Таковы условия сделки. Однако по трезвому размышлению он пришел к выводу, что вполне может поведать Молли правду; в конце концов, она большая девочка и имеет полное право знать, почему разводятся ее родители. Если хотите, он ничего не имел против того, чтобы бросить Сару на съедение акулам, но только при том условии, что акулы потом не накинутся на него самого.

Ему казалось, он достаточно хорошо защитил себя от обвинений, будто сознательно заставил жену получить информацию в обмен на сексуальные услуги. По закону, следователи не имели права использовать секс как способ получения доказательств, и он очень хорошо это помнил, когда инструктировал ее. Еще он знал, что ни один адвокат со стороны защиты не посмеет утверждать, что он изначально подложил свою жену в постель Фавиолы. Слава Богу, Сара сама начала роман еще Ую начала операции по прослушиванию.

Кроме того, главный окружной прокурор ни за что не позволит ему вести дело в суде. В противном случае защита получит редкостную возможность выставить его как человека, имеющего личную неприязнь к обвиняемому и действующего из соображений мести...

— Позвольте задать вам вопрос, леди и джентльмены, члены жюри, задумывались ли вы, что из себя представляет этот прокурор. Нет, спросите сами себя, кто он такой — человек, использующий свою собственную жену в качестве осведомителя, посылающий свою собственную жену в объятия другого мужчины, лишь бы заставить ее предать своего возлюбленного, лишь бы заставить ее сыграть роль Далилы. Задумайтесь, каковы моральные качества у прокурора, который настолько опьянен желанием запрятать за решетку моего клиента, этого ничего не подозревавшего Самсона, что готов ради достижения своей цели пожертвовать собственной женой.