— Когда тебя принесли, у тебя была истерика, и когда ты проснулась, тебе стало хуже.

Он подходит к моей кровати, и так как у меня нет другого выбора, кроме как довериться ему, я двигаюсь, давая мужчине возможность сесть.

— Хo, тебе было плохо… — останавливается он, симулируя кашель, и дотрагивается дрожащей рукой до моей щеки. — Я умолял их не делать тебе больно, но ты продолжала вредить себе и наносить им удары.

Сузив глаза, смотрю на него. Я не уверена, что верю ему. Ничего из этого не звучит правдоподобно, но я здесь и прикована к кровати. Прикована. Мой мозг начинает пульсировать. Прикована. Прикована. Я начинаю дрожать, не в силах остановиться.

— Отпустите меня! — кричу я на кого-то поблизости. — Отпустите меня! — требую, снова выдыхая на грани безумия, затем пытаюсь дергать руками и свободной ногой.

Медсестра возвращается с этим жутким уколом, который опять утащит меня в пропасть. Я кричу на нее, умоляя не колоть меня снова. Ругаясь, говорю, что буду хорошо себя вести. Игла приближается к моей коже. Сильно зажмурив глаза, я начинаю плакать, зная, что у меня нет способа побороть ее. Но игла не касается меня.

Мужчина, этот незнакомец, приходит мне на помощь.

— Оставьте ее в покое, — говорит он медсестре. В то время как его голос нежный, в воздухе витает власть, требующая быть услышанной. Открыв глаза, молча благодарю его бледной улыбкой.

Между рыданиями, сотрясающими меня до основания, я с трудом перевожу дыхание. С каждым вдохом и выдохом мои легкие горят, сжигая меня со всеми правдами и неправдами, которые я не могу вспомнить. Закрываю глаза, уверенная в том, что никто не будет колоть меня. Я сосредотачиваюсь на дыхании, как делала прежде. Мне нужно услышать более медленный ритм, чем мое собственное неравномерное сердцебиение в ушах, чтобы я смогла подстроиться под него.

Пытаясь сдержать слезы, я умоляюще смотрю на старика. Возможно, почувствовав, что я нуждаюсь в нем, он подходит ближе, снова садясь рядом со мной.       Сосредоточившись, я подстраиваюсь под ритм его дыхания, пока моя паника не стихает.

— Ты должна отдыхать, — предлагает он, нахмурившись.

Я киваю головой, хотя не согласна с ним.

Я не хочу спать. Я хочу знать, почему я здесь.

Прикованная. Я чувствую, как мой позвоночник покалывает.

Опасность рядом, всегда рядом. Но какая опасность?

Я не думаю, что этот старик представляет угрозу, поэтому игнорирую желание убежать и найти безопасное место.

— Почему вы называете меня Холли? — спрашиваю я его. Надо дать ему понять, что я не та, за кого он меня принимает.

В течение некоторого времени мужчина смотрит на свои колени.

— Это твое имя, — отвечает он. В его карих глазах нет ни капли замешательства.

Он мог говорить мне правду.