— Мы готовились идти!
— Как и многие здесь. Я тоже готовился и сходил сам. Не вижу причины, по которой вы стоите выше всех здесь, включая меня. А вот за то, что я их у вас вообще украл… парни думайте, что языком ляпаете. Мне такие слова и обвинения не нравятся. Меня мама культурным воспитала. А в безопасном городе я вам и не такую страшную историю расскажу.
— Наш глава клана ясно дал понять, что все добываемое в этом подземелье принадлежит нашему клану — кажется броня у воина была не только на голове, но и внутри черепной коробки.
— Общее подземелье — друид покачал головой — Ваше… ну-ну. Меньше парни слушайте, что говорят всякие главы кланов. У них такая работа — хорошо говорить. Ходите меньше по чужой указке… даже если у них карта есть, по которой готовилось нападение… Если вам законы не писаны, то одно правило работает даже во время бесправия. Ваше только то, за что вам пиздюлей не дадут. А остальное — того, кто эти пиздюли дать способен. Вот я — способен. Ладно, пока пупсики.
— Мы еще увидимся! — через десяток секунд тупого молчания прокричал воин.
Друид успел уже от них отойти, поэтому лишь помахал рукой на прощание.
Дорога. Что может быть более постоянным и изменчивым, чем простая дорога. Горы, реки, океаны? Тю! Глупости все это. Одна и таже дорога, одна и таже тропинка — вот что самое изменчивое и одновременно постоянное в мире. Сегодня ты легко шагаешь под весенним солнышком, прислушиваясь к пению птиц, а завтра там же утопаешь в грязи, промерзая от пробирающего до костей грозового дождя. Летом умираешь от жажды, передвигаясь по дороге при палящем солнце, а зимой по той же дороге замерзаешь от летящего в лицо снега.
Так в чем тогда секрет дороги. В чем спрятана та переменная, обеспечивающая все эти изменения. Ответ прост — одеваться нужно по погоде и будет все окей! А то вырядился как до клюбу и чешет в морозяку, воспитали идиота на свою голову… кхм… кхм… Так вот, дорога. Дорога из города вела к ближайшему порту.
— Эх… — Вереск вдохнул приятный запах свежих трав — Отличная прогулка. А скоро так вообще огонь будет, впечатлений наберусь на год вперед. Там же порт! Я забыл, когда там был! Матюкливые матросы, вонючая рыба и ушлые капитаны, у которых все занято и места нет. Морская романтика, ух! Якорь мне в беличье дупло.
Но морская романтика после очередного поворота откладывалась. Дело было в том, что дальше предстояло идти по узкой лесной дороге, на которую выходил Т-образный перекресток. А значит, что ты совершенно не видел, что там за поворотом, потому как деревья и плотные кусты все скрывали.
— Ба-а-а, какие парни — друид расплылся в хищной улыбке — Я почти скучал, ребята.
Впереди стояли те самые три воина из неудавшейся группы для похода в подземелье. Двое легких воинов с двуручными мечами и бронированный шкаф с мечом и щитом.
— Глава сказал, что это было наше подземелье. А теперь оно ушло в кулдаун. Нет заработка. Значит виноват тот, кто закрыл его. Ты нам должен, друид! Отдавай все, что заработал иначе…
— Стой-стой — неожиданно ловко и быстро подбежал к рыцарю Вереск, приобнимая того за плечи — Не напрягайся, я тебе все сам расскажу.
Двое остальных воинов были в некотором охренении от такого поведения «жертвы», поэтому агрессии не проявляли. Даже не так — они были достаточно умны, чтобы ждать команды главаря. Чего не скажешь о самом главаре. А тем временем Вереск изгалялся, как мог.
— Я думаю, будет хорошо, если вы станете угрожать мне тем, что вывернете мои коленные чашечки внутрь сервиза. Пройдетесь мечами по моим нежным бочочкам. А потом вот он — друид перестал обнимать главу и подбежал к ближайшему воину, похлопывая по плечу теперь уже того — будет высасывать через трубочку мой правый глаз, а вон он — теперь уже приобнял за плечи последнего из нападавших — второй мой глаз натянет на мою ватерлинию и заставит моргать при этом и петь марсельезу! Но я ее не услышу, потому что вы наденете на меня наушники…
— Зачем наушники? — с тупым лицом перебил глава.
— Чтобы я слышал не свое пение, а свое пение в записи!!! — прокричал друид и один из воинов скривился.
— Как ни пой на записи свой голос звучит отвратительно — покивал он.
— Вот! Но знайте, даже если вы меня совсем расстреляете своими мечами, и я буду совсем мертвым, я все равно не сдамся! Ну так что, я угадал? Вы же так сделаете? Так? Так же? — замер друид, сложив свои когтистые лапки в молитвенном жесте и гладя на рыцаря округлившимися и полными чистейшего раскаяния глазами.