Это беда не только пенсионной системы. Но только в пенсионной системе эта система бьет по абсолютно беззащитным людям, которые даже отстреливаться не могут. Люди среднего возраста могут как-то перекрутиться, найти какую-то дополнительную работу, а пенсионер выкрутиться не может, он беззащитен. И по нему эта коррупционная вертикаль проходит просто железными колесами. Это прохождение железными колесами и называется пенсионной реформой.
Решить проблемы просто: надо обеспечить прозрачность Пенсионного фонда, восстановить Единый социальный налог, который собирается налоговой службой, а не кем попало, и установить его на уровне 15 % для всех. Вот здесь можно согласиться даже на «плоскую» шкалу – бог с ней, лишь бы не регрессивная, лишь бы не абсолютно омерзительная ситуация, когда сама честность является привилегией имущих. И, наконец, обязательные накопительные пенсионные взносы должны вкладываться не в спекулятивные операции, которые точно кончатся плохо за время, которое отделяет нас от пенсий, а в отрасли, которые обеспечивают гарантированную доходность. Если это сделать, так надо еще посмотреть, повышать пенсионный возраст или понижать – может, надо и понизить.
Е. Черных: – Для нас какой выбор лучше, что делать?
М. Делягин: – Про себя я знаю твердо: сколько ни зарабатывай, в этой пенсионной системе реальной, настоящей пенсии у меня не будет. Значит, нужно родить детей и их воспитать. Причем ребенка не одного, потому что сидеть вдвоем с женой на шее одного ребенка – значит сломать эту шею. Насмотрелся я на подобные примеры: зарабатывает молодой человек тысячу долларов в месяц, а после поддержки всех родственников, на собственные нужды остается дай бог половина, и живи, как хочешь. Значит, ребенок должен быть не один. Вменяемый, правильно воспитанный.
С другой стороны, если есть возможность заработать копейку – вложите ее сами, а куда – смотрите по рыночной ситуации.
Е. Черных: – И все же, куда?
М. Делягин: – Сейчас, с моей точки зрения, на валютные депозиты в государственный банк или в золото, но лишь когда его цена припадет. Российского фондового рынка я боюсь. Рублевый депозит? На короткий срок – хорошо, более чем на год – опасно.
Е. Черных: – И третий вариант какой может быть?
М. Делягин: – Если привыкли сорить деньгами, то, конечно, не сорите. Но я что-то сильно сомневаюсь, что среди наших радиослушателей есть хотя бы 10 таких человек. Я не думаю, что господа вроде Шувалова, для которых это, судя по некоторым их высказываниям, актуальный вопрос, нас слушают. Потому что сказать серьезно в нынешней России, где более 80 % населения, судя по соцопросам, испытывают нехватку денег на покупку простой бытовой техники, сказать в нашей стране, что нужно сокращать расходы, ужиматься, и это будет обеспечивать вам нормальную пенсию, – знаете, я лично трактую это как издевательство. Если кто-то трактует это как здравый смысл, как заботу о людях, – валяйте, трактуйте дальше.
Е. Черных: – В общем, выход один – заботиться самим о своей обеспеченной старости.
М. Делягин: – «Не верь, не бойся, не проси» – в отношении либеральных реформаторов это верно ничуть не меньше, чем в отношении лагерной вохры или конченых бандитов. Российское государство по сравнению с временами появления этой фразы только ухудшилось.
Если у вас есть малейшая возможность бороться за свои права, их защищать – защищайте. Потому что, кроме вас, ваши права не нужны никому. Помните, Горький писал «Права не дают – права берут»? Сейчас за публичное цитирование этой фразы на митинге возбуждают уголовные дела по пресловутой 282-й статье – именно потому, что они правдивы и актуальны, как никогда.
И никто, кроме вас, не верит, что у вас эти права есть. Ваша пенсия для либеральных реформаторов, с моей точки зрения, – это расходы, издержки, которые подлежат беспощадному сокращению.
02.02.2010
Реформа здравоохранения: бизнес на недугах вместо здоровья нации
Е. Черных: – Для начала нашего разговора хотел бы рассказать о скандале в Курганской области, связанном с медиками. Главврач одной из районных больниц запретил врачам, издав соответствующую бумажку, выезжать на вызовы к людям старше 70 лет, страдающими сердечно-сосудистыми заболеваниями.
Давайте попытаемся экстраполировать эту ситуацию на все наше здравоохранение. Самое главное: чем он мотивировал? Мы, говорит, будем экономить таким образом на бензине и на зарплатах врачей. Можно ли сказать, что, чем дальше от Москвы, тем страшнее ситуация в здравоохранении?
М. Делягин: – Россия очень неравномерная, очень разная страна. Есть места далеко от Москвы, где система социального обеспечения лучше, чем в Москве, потому что добросовестнее. Потому что не на инструкциях держится, не на деньгах и не на технике, а на людях. А изуверство, пример которого вы привели, есть и в Москве. Я знаю это, потому что некоторые мои друзья, имеющие пожилых родственников, при вызове «Скорой помощи» занижали их возраст лет на 20 – чтобы та просто приехала. Нет гарантий и нет уверенности в том, что она будет добросовестна, если узнает, что человеку много лет. И некоторое время назад были массовые случаи, когда людей старше 70–75 лет не лечили. Хотя на самом деле сегодня все зависит от экипажа «Скорой»: есть люди, которым и 60-летнему при боли в сердце вкалывают укол, говорят, что простуда, и уезжают, а есть те, кто и 83-летнего реанимируют и через весь двор, заставленный машинами, на себе до своей машины тащат – и в итоге спасают жизнь.
Но значимое со статистической точки зрения число случаев явного или неявного отказа от лечения стариков вызваны не личным изуверством, а государственным, точнее – либеральной реформой здравоохранения. Как и все либеральные реформы социальной сферы, она нацелена на превращение реформируемой сферы исключительно в бизнес. А раз так, в ней нужно снижать издержки и повышать оборот, то есть экономить деньги и максимально ускорить приток посетителей. Ну, вот, раз в нашей пенсионной системе средний «возраст дожития» после выхода на пенсию 19 лет, то, чем меньше живет пенсионер, тем больше экономия.
С другой стороны, чем меньше ездить по вызовам, тем больше бензина останется: опять экономия.