– Знаю. Бармен использовал эту сумку для хранения маринованной селедки. Постарайся не дышать: для андроида это не так уж трудно.

Я застегнул сумку на молнию. Красавец продолжал жаловаться, издавая жужжащие звуки. Тогда я расстегнул сумку примерно на дюйм и произнес:

– Держи рот на замке, и я оставлю отверстие для свежего воздуха. Иначе будешь тухнуть вместе с селедкой, приятель. Идет?

– Проклятье, я не заключаю сделок с предателями! Ты еще попляшешь, Эшанти, когда я верну себе руки и ноги!

– Задержи дыхание, – посоветовал я и наглухо застегнул сумку.

Солнце сияло вовсю, когда мы вышли из “Интерфейса” и сели в автомобиль. Я бросил “тарбелл” на заднее сиденье, а сумку с головой Красавца положил между нами, готовый схватить ее, если придется уходить пешком.

– В посольство? – спросила Рэчел.

Я кивнул:

– Посмотрим, что они смогут сказать о дисках и о голове Красавца. Сам факт, что Преисподняя – это виртуальная реальность, должен произвести эффект разорвавшейся бомбы.

– Это все меняет, не так ли?

– Ты абсолютно права. – Я взял ее за руку. – За исключением моей любви к тебе.

Она сжала мою руку, и мы поцеловались. В сумке опять зажужжало; по-видимому, слуховые рецепторы Красавца работали отлично. Я завел двигатель, и мы поехали на север.

Проехав несколько кварталов, мы попали в пробку, и я включил передачу “Божьего Гласа”, надеясь выяснить причину транспортных неполадок. Вместо этого мы услышали трансляцию в прямом эфире.

– …и сейчас поворачивает на Пенсильвания-авеню. Император едет в государственном лимузине, облаченный в парадную тогу. Он машет толпе и улыбается небесной улыбкой, доступной лишь тем, кто напрямую общается с Господом. Народ наводняет улицы, и…

– Проклятье! – в сердцах бросил я.

– День императора, – закончила мою мысль Рэчел. Последние несколько дней мы были так заняты, что совершенно забыли об этом. Самый важный праздник в году, не считая Рождества, Пасхи и 4 Июля. Он совпадает с тем днем, когда Солюкс получил “божественное откровение” и основал партию Божьей Десницы. Фактически это тот день, когда у ублюдка появилась идея, как превратить целую нацию в стадо овец, нуждающееся в пастыре.

Императорский кортеж следовал от Вашингтон-Серкл по Пенсильвания-авеню к Капитолию, где Солейн Солюкс обратится к народу с речью о великих свершениях этого года.

Если успеет.

– Устройство наведения, – прошептала Рэчел.

Мы снова поползли вперед. Метрах в пятидесяти впереди, у въезда на Вашингтон-Серкл, я увидел целую фалангу холикопов, направлявших движение в объезд по боковой улице. Возможно, они еще не застукали нас, но проезжать мимо них означало подвергать себя слишком тяжелому испытанию.