– Клодетта, – сказал он. – Я так рад, что ты вернулась к нам. Рад, что вы оба вернулись.

– Но как им это удалось? – глухо спросила она. – Переделать наши лица, наши тела, наш… разум?

– Два-три года назад к нам просочились скудные слухи о секретной операции Департаменту правонарушений в Аннаполисе, – сказал Дерек. – Туда направили какую-то элитную инфильтрационную группу, но не для тренировок. С ними должны были сделать что-то иное. Согласно нашей информации, в департаменте появились новые специалисты по пластической и косметической хирургии. Но особое внимание привлек тот факт, что члены этой элитной группы не только подверглись изменению внешности в результате операции, но также не осознавали ни своей миссии, ни даже своей истинной личности. Десница собиралась перепрограммировать их. К сожалению, больше нам ничего узнать не удалось.

– Но каким образом? – спросила Рэчел. – Нельзя же превратить мысли в цифровые данные?

– Активная виртуальная матрица делала это, – напомнил я. – Возможно, Десница тайно усовершенствовала ее.

Сенатор Барр с участием посмотрела на Рэчел:

– Клодетта, я знаю, как вам сейчас тяжело, но…

Рэчел покачала головой:

– Я не могу… пожалуйста, не называйте меня так. Я знаю, что когда-то была ею, но не могу измениться обратно – во всяком случае, не так быстро. Все во мне кричит о том, что я Рэчел Брак.

Она закрыла глаза, словно пытаясь отгородиться от остального мира. Я прекрасно знал, что она чувствует.

– Я тоже не могу быть Маркусом, – сказал я. – Мне очень жаль, но… сейчас я Гидеон Эшанти. Возможно, когда-нибудь я научусь быть Маркусом, но не теперь. У меня нет времени учиться быть собой, пока люди, сотворившие это с нами, по-прежнему хозяйничают в стране. Давайте закончим то, что мы начали, – свергнем Десницу. Тогда у нас будет достаточно времени, чтобы стать… Маркусом и Клодеттой.

Сенатор Барр медленно кивнула:

– Разумное решение.

– Почему? – снова спросила Рэчел. – Почему Десница изменила нас, зачем им понадобились другие личности? В меморандуме упоминается об этом?

– Нет. Там сказано, что руководителю департамента предписывается распространить среди своих подчиненных список вымышленных имен, под которыми шестеро агентов отправятся во внешний мир, и обеспечить их неприкосновенность при любых обстоятельствах.

– Должно быть, несколько дней назад они изменили свое решение, – заметил я. – Что заставило их добиваться нашего устранения?

Рэчел внезапно выпрямилась.

– А как насчет Брайана Эйвери? – спросила она. – В ту ночь было вычищено семь человек, но Эйвери нет в вашем списке.

– К тому же он был гораздо моложе остальных, – добавил я. – Во время налета на Пентагон ему было не больше двенадцати лет. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Что? – спросила Рэчел.