К счастью, человек, которого я убил, не был невинной жертвой. Двое бедняг, сидевших в продуктовом фургоне, обделались от страха, едва заметив автоматический пистолет Дерека Литерати. Мы высадили их на транспортной развязке Джордж Мэсон-Бридж с Вашингтон-Паркуэй, крепко связали и сунули в пикап ФГС, собираясь освободить по окончании операции.

Попасть в комплекс Пентагона оказалось сравнительно просто. Разумеется, охранники обыскали грузовик, но они искали взрывчатку – большие бомбы, способные оставить кратер на месте здания, а не два маленьких пластиковых пистолета, спрятанных под нашими аккуратными белыми халатами. Нас пропустили, и мы объехали вокруг здания, остановившись на разгрузочной площадке пищеблока с северной стороны.

В полумраке за дверью стояла женщина. Ее лицо было скрыто в тени.

– Сегодня очень теплый вечер, – произнесла она.

– Однако возможен дождь, – ответил Литерати.

Обменявшись паролями, мы открыли заднюю дверцу фургона, выгрузили несколько ящиков мяса на пневмотележку и покатили ее по наклонному скату.

Просторное помещение склада было прохладным и тускло освещенным. Томас Меакулп, стоявший у противоположной стены, дрожал от холода, а возможно, и от страха. Я вышел на свет, чтобы показать ему свое лицо, и успокаивающе улыбнулся. Он улыбнулся в ответ.

– Пошли, – сказал я, повернувшись к выходу.

Но в этот момент в стене открылась дверь, и вошел человек в черной униформе.

– В чем дело, Меакулп? – резко спросил он. На его поясе болтался шестнадцатизарядный автоматический пистолет калибра 0,230 – так называемое “Божье Правосудие”.

Меакулп переводил взгляд с меня на человека в черном, беззвучно шевеля губами, как рыба, выброшенная на берег.

– Я так и думал, – продолжал человек в черном. – Мы следили за тобой, верующий… или я должен сказать: неверующий?

– Вы из службы безопасности Десницы? – спросил я.

– Да. А вы кто такие?

– Мясники, – ответил я.

– Пусть Господь поразит меня на месте, если это правда, – заявил он, вытаскивая свою пушку из кобуры.

Я оказался проворнее и уложил его одним выстрелом в центр груди, словно всю жизнь тренировался для такой работы. Звук выстрела из пластикового пистолета с глушителем был едва ли громче отрыжки.

– Так оно и есть, – заметил я, когда охранник упал лицом вниз. – Я же говорил: мы мясники.

Меакулп словно прирос к месту. Возможно, ему приходилось видеть разные пытки в Преисподней, но сомневаюсь, видел ли он людей, погибших от пули. Я схватил его за руку и повел к двери, а Литерати оттащил труп за штабель ящиков. Женщина последовала за мной.

– Мне придется уехать с вами, – сказала она. – Я не могу оставаться здесь после стрельбы.