Она стала двигаться.

Его возбуждение росло. Он уткнулся лицом ей в плечо и начал стонать и корчиться, лежа на ней.

Шаги. Она услышала шаги.

И снова голос, громкий, переходящий в крик… Но слова не доходили до ее сознания.

Ее охватил ужас.

Еще одна вспышка света справа от нее, она не успела заметить откуда. Лука вдруг напрягся и закричал. Огромная тень закрыла свет, исходящий от светильника.

Калай что-то прохрипела сквозь кляп и едва увернулась в сторону, когда голова Луки с силой ударилась о камень, один и второй раз.

— Отползи в сторону, Калай!

Тяжелый ящик оссуария вновь поднялся в воздух, и она увидела лицо Кира. Его глаза пылали гневом. Выскользнув из-под Луки, она откатилась в сторону.

Кир раз за разом бил Луку по голове каменным ящиком, пока она не превратилась в кровавое месиво, а оссуарий не рассыпался на куски. Осколки покатились по полу. Кир бросил оставшиеся в его руках обломки и сел на пол без сил.

Он долгое время смотрел на Луку, пока у того не перестали дергаться руки и ноги. Убедившись, что враг мертв, он посмотрел на Калай.

Та попыталась что-то сказать сквозь кляп.

Не говоря ни слова, Кир достал нож и перерезал кляп и веревку, связывавшую ее руки.

— Прости меня, — сказал он, поставив ее на ноги и сжав в объятиях.

Калай ощущала, как он дрожит, готовый разрыдаться.

Она без сил отдалась его объятиям, почувствовав такое облегчение, что, похоже, стала не способна о чем-то думать.

— Я считала, ты погиб.

— Я не должен был оставлять тебя одну снаружи. Я начал разглядывать оссуарии и потерял счет времени…

— Кир, — внезапно спросила она, — а где Варнава и Заратан?

Он отпустил ее.