Чувствуя, что слова закончились, юноша изобразил обезоруживающую улыбку. Оставалось только надеяться, что это поможет. И когда Кайрус задумчиво свел брови к переносице, Тор ощутил сладчайшее облегчение.

— Значит, ты не только воин, но и лекарь? — голос офицера снова звучал насмешливо, но на этот раз в этом не было ничего обидного.

— Нет, сударь… То есть да… Я учусь на лекаря, сударь. Я просто думаю: он бы кричал… э-э-э… от боли, если бы мог говорить. Как вы считаете?

Кайрус глубокомысленно хмыкнул и аккуратно сунул острие ножа под шляпку гвоздя.

— Так… Сейчас будет больно, — предупредил он Клута. Освобожденный, калека кулем свалился к ногам Тора.

— Бедняга, — пробормотал Кайрус, осматривая его избитое тело. — Подожди, парень, я схожу за помощь».

И удалился.

Тор приподнял Клута. Калека пристроился у него на руках, повернул свою огромную голову и посмотрел на юношу. Безобразные губы, разбитые и распухшие, немыслимым образом изогнулись. Клут улыбался.

«Спасибо»,- прошелестел его голос в голове Тора. Сколько достоинства у этого человека!

— Отдыхай, Клут.

Кайрус отсутствовал недолго. Вместе с ним пришли двое его подчиненных, которые тащили за собой тележку на четырех колесиках.

— Перетаскивай его, Рис, — сказал прайм-офицер. — И осторожней, он и так еле дышит.

— А что с ним будет, сударь? — вставая, спросил Тор.

— Мои люди отвезут его в богадельню. Если старина Джонас еще не надрался, то подлечит его, как сможет. Во всяком случае, найдет ему какой-нибудь тюфяк. Это лучшее, что мы можем сделать.

Оказавшись на тележке, Клут скорчился, и Рис с напарником покатили ее прочь. И тут голос Клута снова зазвучал в голове у Тора — напряженно, с болью и беспокойством:

«Тор! Мы должны оставаться вместе!»

О да. Бедняга все еще тянет из него силы, чтобы не лишиться чувств. Надо что-то делать. Или хотя бы попытаться.

— Прайм-офицер Кайрус!

— Удачи, Гинт!

Кайрус уже вскочил в седло и натягивал поводья, разворачивая своего скакуна. Воины поволокли тележку следом. Тор бросился к ним.