— Кто из нас из прокуратуры, я или вы? Ну вот тогда и думайте над этим вопросом, а мне пора. — собравшись с силами выдал я, и двинулся мимо их в направлении к воротам.

— Максим Андреевич, а вы не туда направлялись.

— А сейчас туда, или может я не могу пройти в своей собственный дом?

— Можете, мы же вас не задерживаем. — спокойно продолжал разговор со мной второй.

— Ну это пока. — вмешался первый и я почувствовал как по спине пробежал холодок, и к горлу подступил ком. — А вы не скажете где были в районе 17–19 часов сегодня.

— Нет не скажу. — взволнованно отбивался я.

— А что вы так напряглись? Будьте проще и люди к вам потянуться. А что с вами такого произошло? — не унимался второй.

— Упал, с качелей.

— Вы бы больше на эти качели не залазили, не надо. — так же спокойно продолжил он, а затем кивком головы предложил первому удалиться, а я так и остался стоять возле забора и смотреть им в след.

— Они все знают. — испугался я.

— Да ни хуя они не знают.

— А почему они тогда начали интересоваться где я был с 17–19, а? Я же в это время прятал труп.

— И в это время ты говорил с Андреем по телефону, а после он повесился. Все.

— Я говорил с ним. По телефону. Они могут отследить, где находился я в момент звонка и выйти на тело. Максим меня предупреждал.

— Да никто из-за одного суицыдника не будет этим заниматься. Тебя к этому делу даже не привяжут.

— А как же доведение до …

— Херня. «Условку» дадут в худшем случае. Если бы ты держался уверенно ни чего бы этого не было.

— Да знаю я, знаю. Просто не могу ничего с собой поделать. У меня руки уже начали трястись, смотри. — я вытянул руки и принялся смотреть как по ним пробегает тремор.

— Соберись. Возьми себя в руки. Сходи домой, прими душ, переоденься и съездий к Оли.

— И правда. Мне нужно повидаться с Олей. Мне определенно это нужно.