— Госпожа эо Тайрен, ваш отец… — начал было он.

— Приказал меня не впускать, я знаю, — перебила Ариэтт. — Я приехала собрать вещи.

И мы прошли мимо слегка ошалелого слуги. Тот, видимо, никак не мог решить, что делать: то ли слушаться своего господина, то ли госпожу. Но Ари не собиралась давать ему времени на размышления. Она поднялась по крутой лестнице, миновала длинный светлый коридор, поймала девочку-служанку и приказала паковать вместе с ней платья и прочую дребедень. Я вошел в истинно девичью гостиную: в теплых персиковых тонах, с изысканной, какой-то кукольной мебелью. Выбрал стул у окна, сел и долго смотрел на сад. Весна уже пришла в Тассет. В моем родном Эвассоне наверняка еще холодно. Хорошо, если стаял снег. А здесь на деревьях распускались листочки, пригревали теплые лучи. Только это не меняло того, что я ненавидел Тассет. Его земля давно уже жгла ноги. С первого дня, как на неё ступил.

Я не хотел уезжать из Эвассона. Оставлять отца. У мамы всегда было много друзей, а папа больше был занят работой. Наверное, единственным близким другом для него была его иль-тере. И мне казалось, что это нормально — дружба между «иль» и «ай». Потому что в чем разница? Или мы испытываем другие эмоции? Или нам не бывает больно или страшно? Радостно и грустно? Кто из нас не влюбляется, не теряет? А оказалось, что все не так. И первое время после пробуждения силы я не мог поверить, что можно относиться к человеку, как к игрушке. Испытывать безразличие к чужим чувствам. Увы, жизнь быстро показала, что можно.

Я перебрался на подоконник и прижался щекой к стеклу. Там, за окном, было солнце, и казалось, что от этого солнца меня отделяет высокая стена. И даже если я расшибу об неё лоб, она ни на миг не сдвинется.

— Эжен? — Ари появилась в дверях. — А я тебя потеряла.

— Ты собралась? — спросил я.

— Да, слуги уже переносят вещи в автомобиль. Что-то случилось?

Я отрицательно качнул головой. Тассет со мной случился. Будь моя воля, ни на день бы здесь не остался, но… Теперь меня держит месть. И держит куда крепче клятвы, которую дал Дее.

— Тогда пойдем. — Ари тоже выглядела печальной. — Не хочу встречаться с домашними.

Только уйти мы не успели. Дверь в гостиную с грохотом распахнулась, и в комнату влетел мужчина. Старший брат Ари был очень на него похож, Нэйт куда меньше. Высокий, темноволосый с первыми ниточками седины, суровый, как скала.

— Ариэтт, что за выходки? — напал он на дочь.

— Ты сам приказал мне убираться. — Ариэтт, минуту назад грустная, но спокойная, сейчас казалась живой вспышкой молнии. — У меня не было возможности нормально собраться, я решила все-таки ею воспользоваться.

— Я сказал, уйдешь — не возвращайся!

— А я и не возвращаюсь, папа. Всего лишь приехала за вещами. И я переезжаю к Нэйтону, чтобы ты знал. Ему плевать, что у меня нет магии. И плевать, что я не хочу выходить замуж за твоего друга иль-тере.

— Потому что он сам — ничтожество!

— Да? И почему же? — Ари уперлась кулачками в бока. — Потому что не оправдал твоих ожиданий и раскрыл не тот тип силы? Ты бы себя слышал, папочка! Нэйту жизнь сломал, Стефу всю голову забил своими глупостями и мне пытаешься. С меня хватит! Я не твоя игрушка, а живой человек.

— А что же сам Нэйт? Побоялся с тобой прийти? — прищурился старший господин эо Тайрен.

— А с чего ты взял, что он вообще хочет тебя видеть? Эжен, идем отсюда. Надоело!

— Это еще кто такой?