Она действительно не шутит, не играет, не пытается манипулировать. Ей плохо. Я чувствую ее состояние на интуитивном уровне.

Мне хочется подойти, обнять ее, прижать к груди, но Настя останавливает мой порыв.

– Не надо. Я приняла решение и уверена, что так будет лучше.

– Какое решение? Лучше для кого?

– Для нас обоих.

– Настя, что ты задумала?

Она набирает полные легкие воздуха и шумно выдыхает. Сомневается, отворачиваясь и кусая губы, а я чувствую, что проворонил тот самый переломный момент, когда все пошло не так. Заработался, расслабился, решил, что переживать не о чем, – и вот результат.

– Я уезжаю, – выдавливает, наконец, из себя. – Нам нужно отложить свадьбу. Пока не поздно. Это все неправильно. Не так, как должно быть.

Все же не выдерживаю и делаю шаг навстречу. Подхожу вплотную, не обращая внимания на ее протест.

– А как должно быть? – Приподнимаю пальцем ее подбородок, вынуждая взглянуть мне в глаза.

Она молчит почти минуту, боясь произнести вслух все то, что грызет ее изнутри. Гложет уже который день, судя по эмоциям на лице. И я проклинаю самого себя, потому что нужно быть слепым, чтобы не заметить этого. А я не заметил. Пропустил.

– Мы слишком разные, Демьян. Я не смогу так. Да и ты тоже наверняка не планировал ничего подобного. Я не хочу, чтобы ты жертвовал своими интересами, своей свободой, чувствами и планами ради долга. Я не прощу себе этого. Не смогу...

– Постой, постой. Жертвовал? Ради долга? Ты о чем? – Легонько встряхиваю ее за плечи.

Во мне поднимается волна злости, разбавленная нежностью и желанием зацеловать эту любимую дурочку, которая напридумывала себе бог знает что, а теперь мучается.

Да, я тоже хорош, знаю. И тоже дурак еще тот, раз допустил подобное.

– О нашей свадьбе. Ты не обязан жениться. Я не слепая и все понимаю. Не переживай, я не сбегу и твоему общению с детьми не стану препятствовать. Перееду в столицу, сниму жилье, устроюсь на работу. Чуть позже. А пока я нужна своим родным. Бабушка все-таки попала в больницу, а мама уже успела устроиться на работу, и у нее нет времени за ней ухаживать.

Слушаю ее сбивчивые объяснения, сопоставляю со словами сестры, складываю пазл.

– Кто тебе внушил всю эту чушь? Что я жертвую свободой, что действую под гнетом обязательств, что не хочу? Малыш, ты чего? Ну-ка, ну-ка, смотри на меня? Настя-я... – теряюсь, замечая выступившие капли слез, которые она безуспешно пытается скрыть.

Дышит часто, отворачиваясь. И я окончательно чувствую себя козлом. Подонком. Идиотом, который довел ее до такого состояния.

Обнимаю за плечи, прижимая к себе. Крепко. А у самого дыхание срывается, стоит только подумать, что могу потерять ее.