— Сумасшедший демон, который таскает божественные фрукты! — прошептала я себе под нос. Но этого хватило, чтобы он рассмеялся.

— Ты специально бананы мне притащил, чтобы поднять мне настроение? Они ведь способствуют выработке гормона радости! Мне вот всегда хотелось выяснить, действительно ли обезьяны, раз они постоянно лопают бананы, самые счастливые на планете? — беззаботно пошутила я, с благоговейным трепетом очищая плод. — Им же и правда можно позавидовать, минимум мозгов, а они радуются! — я смеялась, а его взгляд заволокло уже знакомым мне туманом — желание получить свой допинг.

— Похоже, меня заводит уже лишь одна твоя улыбка, — прохрипел он, и бананы полетели в сторону.

«Ненасытность» — вот подходящее слово. Пожирающая ненасытность овладела им. Он сделал всего лишь несколько глотков, а потом просто отдался толкнувшей его ко мне страсти. Слишком ураганной и горячей. Мне даже показалось на миг, что я умру в этих объятьях, если от такого умирали. В этой мрачной пещере взорвалось миллион разноцветный огней, окрашивая этот серый мир красками.

— Ты плохо на меня действуешь, — тяжело дыша, прошептал он.

— Вредные привычки никогда до добра не доводят, — вставила я.

— Правда? — усмехнулся демон, уловив в этом свой смысл. — Я надеюсь.

Чем дольше он находился рядом со мной, тем почему-то сложнее ему было удержать себя. У нас это называлось «сносило крышу». Стоило мне прикоснуться к нему или взглянуть на него, как его дыхание вновь становилось тяжелым, а взгляд затуманивался, словно им обуревала неукротимая жажда и желание обладать. Демон, похоже, сорвался с цепи, не в силах противиться этому порыву любовной лихорадки. Мои губы уже распухли, а он всё шептал: — Ещё, ещё, ещё. — И я тонула в его поцелуях.

Глотки он делал украдкой, теперь он поглощал моё тело.

— Поговори со мной о чем-нибудь, Софи! Я должен отвлечься. Сейчас я даже не смогу лететь. Ты просто какое-то чудовище! — выпалил он, прижимаясь к прохладной каменой стене. — Эта склонность становится опасной!

— Сколько времени, мы уже здесь, если перевести на мир живых?

— Мне легче сказать, сколько бананов ты проглотила! …Три дня, где-то так! Ты можешь не смотреть на меня?! — Его красивое тело дрожало и выгибалось в мою сторону. Это было так поразительно! Я вдруг почувствовала, что имею над ним какую-то скрытую силу.

— Ладно, но чудовище здесь не я. Я всего лишь слабая, мягкая и теплая женщина, трепещущая жертва, уже распухшая от твоих жарких поцелуев! — я издевалась, но всего лишь чуть-чуть. Уж слишком растерянный у него был вид.

— А о другом чем-то можешь?! Или ты специально? Ну, конечно же, специально! Маленькая человеческая хищница! Ты нарочно отыскала во мне это слабое место?! — Рафаил произнес это с иронией и тенью небрежности, но на заднем плане всё-таки проскакивали нотки правды. — Если ты думаешь, что я сорвусь и осушу до дна твою душу, то я раскрыл твой план раньше, чем ты сама о нем догадалась! Не смотри и не прикасайся ко мне! Я не дам тебе перехватить игру, охотник здесь я!

— Ласки тела тоже входят в твою плохую привычку, раз это так сводит тебя с ума?

— Софи! Замолчи! — выдавил Рафаил, не открывая глаз. — Я не хочу причинить тебе боль. Я могу потерять контроль не только так, ведь я могу взмахнуть рукой ненароком, и ты полетишь на эти острые камни или вспыхнешь огнем, или упадешь замертво. А я этого не хочу. Так что сделай милость, ты это умеешь, спроси меня, о чем хочешь!

— Хорошо, давай поговорим. Ответь мне, Рафаил, был ли ты в числе тех демонов, которые подвергали пыткам всю колонию, заставляя их поедать трупы совершивших самоубийство, и тогда, когда они покарали влюбленных, заставив парня съесть сердце любимой девушки? — я снова вздрогнула, лишь на миг, представив себе это. Что-то внутри меня не хотело, чтобы Рафаил был среди той темной своры. Мысленно я повторяла одно и тоже, в то же время, готовясь услышать худшее, «только скажи правду!». Зачем я снова тешу себя надеждой? Такое глупое женское сердце, верит обманчивым глазам. Где моя интуиция, неужели в аду она не работает?! Он ведь чудовище, он не то, что я вижу, …но меня, похоже, это не волнует.

— Что? Какое ещё поедание? — демон ради этого даже решился взглянуть на меня, — Какая тебе вообще разница?!

— Большая, просто Брайан рассказывал …

Он вскочил, как ужаленный, молниеносно изменившись в лице. Ярая злость изменила его глаза, лишая даже приближенного сходства с человеческими. Сначала я подумала, что его взбесил вопрос и такая его реакция связана с его причастностью, что он воскресил в памяти те события, но, когда он выплюнул следующую фразу, я растерялась.