— Прости меня. — Два простых слова вышибают весь воздух из легких и выбивают почву у меня из-под ног.

— За что? — шевелю непослушными губами.

Прошло не больше пяти минут, как я вошла в кабинет, а мне кажется, целая вечность, настолько я обессилена.

— Что не успел…

«Не успел». — Эхом звенит в ушах.

«Не успел». — Кровоточит на сердце горькая правда.

Не успел, а не забыл о моем существовании.

Зажмуриваю глаза, стискиваю зубы и пытаюсь унять сердцебиение. Только ничего не выходит. Сжимаю папку в руках как соломинку, но предательская слеза, обжигая, скатывается по щеке.

— Юлиана…

Мгновение, и я уже в крепких объятиях, о которых мечтала все это время. Тогда почему так больно?

— Не плачь. Прошу, — шепчет Богдан. — Я виноват… Кричи, ругай, но только не плачь.

— Так. Наверное, мне пора, — роняет Павел, и я отстраняюсь от Богдана.

— Извините, Павел Константинович…

— Можно, просто Павел, — произносит Бессонов с улыбкой.

— Павел… — Трясу головой, пытаясь хоть как-то собрать мысли, и протягиваю ему папку. — Я так понимаю, это теперь не нужно?

— Почему? — Бессонов вскидывает брови.

Я хмурюсь, не зная, как ответить на его вопрос. Все слишком сложно.

— Юлиана, неужели вы решили, что я обращался только ради того, чтобы познакомиться с вами? — Павел почти в точности формулирует мои мысли. — Нет, это не так, — отвечает вместо меня. А это, — кивает на папку, — как раз необходимо Богдану. И еще. Вы смогли понять моего друга, оказавшегося в ужасной ситуации, когда не знали, кто он. Я верю, что у вас хватит мудрости понять и сейчас.

— Я… постараюсь, — приходится ответить, потому что Павел ждет моего ответа.

— Я уверен, что у вас все получится. — И Павел уходит, оставляя нас с Богданом одних.