— Зачем? — Дана выглядит такой несчастной, словно она сама потеряла не только паспорт, но и голову.

— Я не знаю. Возможно, он был утерян, или его украли. Может, испортил как-то. Вариантов много.

— Почему ему тогда не поставили штамп?

— Дана, успокойся. Штампы сейчас не ставят, а Славик мог просто не сказать, что этот штамп ему нужен.

— Как же! Нужен! Нет штампа — ты свободен, — замечает едко.

— Дана, если человеку нужна, как ты выразилась, свобода, его никакой штамп не удержит.

— Но почему он мне ничего не сказал! — обиженно возмущается Аличева.

— Дана, вы прям все рассказываете друг другу? — спрашиваю мягко.

— Нет, но он должен был мне об этом сказать!

— Ты можешь сама у него спросить об этом.

— Не буду я ничего спрашивать, — бурчит оскорбленно.

— Вот видишь. Ты сама не хочешь выяснить этот вопрос.

— Как я тогда объясню, зачем полезла в его паспорт, а?

— А зачем ты полезла, любопытная ты моя?

— Чтобы проверить, есть у него штамп или нет.

Я просто качаю головой.

— Дана, попей чай и съешь хотя бы блинчик.

— Да не могу я ничего есть, Юль. А если он и детей не захочет в паспорт записать? Тогда что?

— Я думаю, что вы обязательно сможете решить этот вопрос, — отвечаю осторожно. Дети — это очень острая тема для Даны. — Поешь. Как ты в таком состоянии работать будешь?

— У меня еще час до первого клиента, — ворчит Дана, глянув на часы, и отпивает глоток уже остывшего чая.