Шилхара обнял обмякшее тело Мартисы, содрогаясь от её лёгкости и прозрачной кожи. Её жизненная сила угасала с потерей дара. Он больше не мог ждать. Теперь бог понял в чём источник его величайшей силы.
— Моя женщина, — прошептал маг. — Моё оружие.
Алый свет становился всё ярче и больше, и Шилхара завладел им, сплетая нерушимую паутину, выпивая магию не только из Мартисы, но и священников. Туманная тьма выплыла из-за расплывчатого горизонта и устремилась к нему по поверхности океана. Шилхара напрягся, зная, что бог обратил на него всю свою волю и силу. Скверне нужно уничтожить Мартису и самого Шилхару, дабы освободить себя из темницы, коим для него стало тело Повелителя воронов.
Шилхара стиснул зубы, когда тьма обрушилась на него. Невидимые когти зацарапали кожу. Он ничего не видел, только слышал какофонию воплей и завываний демонов, пока Скверна пытался его уничтожить. Шилхара отбивался, заковывая бога в эфирные цепи и обескровливая темноту досуха. Последний умоляющий визг пронзил уши, прежде чем чёрное облако треснуло, точно стекло, и взорвалось дождём обсидиановых осколков. Повелитель воронов рухнул на камни.
Он проснулся, лёжа на спине, и увидел склонившееся грубое лицо Гарна и его полные слёз глаза. Влажный холод просачивался в спину и ноги. Прерывистые стоны страдания и отчаяния привели Шилхару в сознание. Он попытался заговорить, но смог лишь откашляться полным ртом крови. Гарн осторожно перевернул его на бок, чтобы маг смог сплюнуть.
— Мартиса. — Он изо всех сил старался дышать. — Гарн, найди Мартису.
Великан убрал влажные волосы с виска Шилхары и сделал знак, прежде чем уйти. Шилхара не шевелился. Грязная и ломкая от тающего инея трава под ним неприятно холодила. Он увидел белые фигуры, распростёртые на земле. Вокруг него лежали священники, их некогда девственно чистые одеяния пропитались грязью и кровью. Некоторые корчились и стонали от боли. Другие пугающе не шевелились.
Зрение затуманилось, и Шилхара сощурился, отчаянно пытаясь разглядеть ещё одну фигуру — миниатюрную девушку в платье из коричневой шерсти.
— Пожалуйста, — впервые в жизни искренне взмолился он. — Пусть она будет жива.
Его молитва была услышана, когда взор заслонила пара покрытых грязью ботинок и перепачканный подол. Мартиса упала на колени рядом с ним. Такая же грязная и окровавленная, как и он сам, она смотрела на него, как и Гарн, широко раскрытыми глазами, полными слёз, но и ликования.
— Ты выстоял, — сказала она. Её рука скользнула по его лицу в лёгкой, как пёрышко, ласке. — Ты победил бога, Шилхара.
Он потянул её на себя и перекатился так, чтобы она легла на него сверху. Каждая мышца и кость в теле протестующе закричала, но он не обратил внимания на боль. Мартиса замёрзла, перепачкалась в грязи и, к счастью, выжила. Он обхватил её лицо ладонями и крепко поцеловал, не обращая внимания на вкус крови. Она ответила на его поцелуй с отчаянным пылом, просунув язычок в рот и посасывая нижнюю губу.
Слёзы прочертили серебряные дорожки на её грязных щеках, когда они в конце концов прервали поцелуй.
— Я буду каждый день оставлять в храме подношение богам. Ты герой, а не мученик.
Он презрительно фыркнул.
— Я ни тот, ни другой, и хочу остаться прежним Шилхарой. Не преуменьшай своей роли. Без тебя я бы не дожил до того, чтобы воспевать о поражении Скверны.
Мартиса вытерла струйку крови из-под носа.
— Я просто рада, что всё закончилось.
Шилхара не мог с этим не согласиться.