Отец прав. Даже если скрафтим желаемое, не факт, что мы продадим этот товар. Или — что кого-то из нас не попытаются познакомить с паяльником.

— И что предлагаешь?

— Можно пойти к Юсупову, рассказать ему обо всем, пообещать долю…

— Нет, — перебил я. — На это я не соглашусь. Есть варианты без Юсупова?

— Что нам важнее: войти на рынок с чем-нибудь простеньким и обосноваться на этом рынке, или слизнуть самые вкусные сливки, но один раз? Если второе, тогда можно создать партию элитных доспехов А-ранга — пятьсот или даже тысячу комплектов, и разом продать их на треть дешевле рыночной цены. А потом — разгребать последствия и закруглять производство, так как больше такого финта нам повторить не дадут. Но в нашем случае, чтобы войти на рынок, нужно разворачивать производство чего-нибудь попроще и подешевле, а там уже обрастать друзьями и переходить на все более сложные вещи. От влиятельных конкурентов Юсуповы не прикроют. Закон — для нас, но не для тех, кто сидит выше и трепетно заботится о недополученной прибыли.

— Давай лучше развернем постоянное производство. Займемся какими-нибудь клинками или доспехами D- или С-ранга, — предложил я, понимая, что отец прав. Он в этом бизнесе всю жизнь вертится, а я привык продавливать решения силой. Я не умею договариваться с людьми, которые мне противны, не умею улыбаться тем, кому я бы с удовольствием нос разбил. Не умею выбирать между двумя неприятными мне вариантами, и бизнес вести тоже не умею. Когда я занимался возвышением рода в будущем, за мной уже стояла личная сила, нивелируя большую часть моих проблем, а оставшиеся я убирал самостоятельно — кого летально, кого — не слишком.

Вот объявить войну — это мое. Выиграть битву, отразить рейдерский захват или этот же захват устроить — это мое. А юлить, договариваться, или не создавать линию производства А-ранговых доспехов, когда МЫ МОЖЕМ ИХ СОЗДАТЬ, таиться, прятать свои возможности, из-за разных опасений до последнего не показывать всего, что умеешь… Не мое.

Решение давило. Не нравится мне скрывать свои возможности и не поднимать голову выше, чем позволено, чтобы по ней не прилетел подзатыльник.

Дело даже не в деньгах — я уже могу обойти защитные амулеты и под невидимостью залезть в чей-нибудь кошелек, сейф, даже банк, а спустя неделю-другую наберусь сил и смогу продать воздух родам-конкурентам. Просто я желаю не банального обеспечения рода деньгами — мне хочется, чтобы Алмазовы стали великими. А сейчас этого проще всего достичь через крафт и птицеводство.

Я шел по улице, не глядя по сторонам. Заскочил в первый попавшийся автобус. Вылез через пятнадцать минут, на последней остановке. Вокруг меня были жилые кварталы, но если пойти в сторону стены, то будет встречаться все меньше прохожих.

Я направился во дворы жилых многоэтажек, серых и пыльных, как жизнь живущих здесь людей. Идущие навстречу прохожие зыркали исподлобья, цеплялись взглядами за шрам. Но узнавания я в их лицах не увидел: без гербового знака на автомобиле или без пары охранников я никто для них. Подросток, случайный прохожий. Думаю, даже если бы мне навстречу шел глава рода Липовых или Григорьевых, наших соперников, он не обратил бы на меня внимания, не узнал бы даже.

Но скоро все изменится. Скоро они начнут узнавать меня в лицо.

Похандрив, я вызвал такси и отправился кататься по городу. Сперва заехал в торговый центр, купил там симкарту и планшет, а потом попросил высадить меня у какой-нибудь простенькой гостиницы. Лезть в телефон и искать подходящее место самому не хотелось.

— Насколько простенькой? — спросил водитель, не отрывая взгляда от дороги.

— Чтобы подешевле, без особых удобств, но чтобы в номер ни соседи, ни прислуга не долбилась.

Таксист привез меня к трехэтажному зданию на окраине. За стойкой сидела густо накрашенная женщина лет сорока. Осведомившись о ценах и посмотрев номер, я решил, что мне этот вариант подходит.

В принципе, мне подошел бы любой вариант — жить здесь я не собираюсь, но приятнее будет приезжать сюда, чем в какой-нибудь клоповник. В коридоре и номере ничем не воняет, никаких пятен нет ни на постели, ни на обоях.

— Хочу снять номер на месяц, — выложил я купюры. На это ушла почти вся сумма, полученная за осколок в Академии.

Я забрал ключ и вернулся в номер. И уже стоя посередине маленького помещения, начал создавать кенку А-ранга, который должен в разы превосходить прочих своих собратьев.