— Этаж выше завален полностью тысячами тонн земли и камня — начав копать, я бы похоронил себя и весь этот этаж, но не разгреб бы и десятой доли этого груза. Чудо, что мне удалось найти на нижних этажах клетки с мертвыми животными.
Лич вёл себя доброжелательно, но я не обманывался: проклятье скоро заработает, и монстр захочет меня убить. Вдобавок к этому нежить никогда не была другом живому человеку. Невозможно дружить с тем, кого ты воспринимаешь кормовой базой и заготовкой под такую же нежить.
— Так для чего я тебе нужен?
Разговаривать, притворяясь, что не слышишь отчаянных стонов пленника, было странно.
— О, всего лишь для одной маленькой вещи. Я бы хотел заключить с тобой договор, по которому ты заберешь мою филактерию и поместишь в грудь разумного существа в своем мире. Надеюсь, ты не против?
Думаю, если я не соглашусь, существо, которое коптит небо раза в четыре дольше, чем я, нашло бы, как меня убедить.
— Мне нужны прочные стеклянные банки с вечноживыми червями, — как мог, описал я хранилища симбионтов. Увы, я не знаю, как будет «симбионт» по древнеэльфийски.
— О, я вижу, ты неплохо образован, раз знаешь о них. Именно этот червь, как ты сказал, и обеспечил долгую жизнь этому телу. Тебе повезло — из ста сорока банок с червями осталось всего девять — они лежат на складе, в двух комнатах отсюда, — махнул лич рукой. — Остальные ушли на эксперименты и подпитку жизни этого существа. Я планировал использовать оставшиеся в следующие пятьдесят семь лет, а через шестьдесят три — попытался бы обратить бедолагу во смерть. Но не будем отвлекаться. Время нашего диалога конечно — я уже чувствую, как меня одолевают несвойственные мне мысли.
Несвойственные? Любой нежити свойственно хотеть уничтожить живых. Назовем это «бонусом расы».
— Даже несмотря на помощь рун? — блеснул я знаниями.
Лич растянул серые губы в улыбке.
— О, без них я атаковал бы тебя сразу, как увидел. Но вернемся к моей маленькой просьбе.
— А если я откажусь?
— О, я не смогу тебя принудить, у меня попросту не хватит на это времени. Только вот за моей спиной алтарь смерти, и мы находимся в сердце моих владений, по которым я сотни лет разбрасывал накопители с мертвой силой. Вряд ли вы готовы к такому противостоянию. Так что предлагаю притвориться, что ты не задавал столь неприятного вопроса, а я не говорил про алтарь смерти. Полагаю, так будет спокойнее и тебе, и мне.
Глава 19
Лич мог попробовать принудить гоблина заключить с ним договор, но не спешил, несмотря на исчезающие руны.
Только вот руны нервировали уже меня. Не знаю, почему осколок обозначается D-ранговым, но архилич вкупе с подготовленным местом тянет на А-ранг. С учётом алтаря смерти я его не одолею, даже если призову кенку, гоблинов и господа Бога.
Если он настолько уверен в честности договоренности — значит, договор будет закреплён либо ритуалом, либо специальным навыком. За пару сотен лет можно приготовить средство для засвидетельствования честности собеседника.
— Ладно. Но прежде обговорим все условия нашего договора, чтобы вышло без взаимных попыток обмануть друг друга.
— Лягушонок, я готов вручить в твои лапы филактерию. Это ли не проявление высшего доверия? Просто поклянись, что ты не сообщишь никому о нашей сделке, не намекнешь и ни словом, ни действием не подставишь меня. Поклянись, что приложишь все силы, чтобы найти мне подходящее тело в течение десяти дней с момента возвращения в свой мир. Поклянись позаботиться о том, чтобы моё новое тело не тревожили минимум сутки, и не будешь препятствовать моему перерождению. Я же в свою очередь клянусь, что отдам тебе филактерию и не стану убивать или причинять иной вред, пока ты сам не причинишь его мне. И пусть смерть станет свидетелем нашей клятвы, покарав того, кто нарушит её прямо или косвенно, случайно или умышленно.