Глава 4,

в которой веселье становится опасным, а кровь ценится на вес золота

Один за другим два внедорожника с прицепами пробирались по лесной дороге. В прицепах, прикрытые тентом, прятались легкие, должно быть, алюминиевые лодки с хищными обводами и полутораста-сильными японскими моторами, подвешенными на транце. Вооруженные парни, одетые в камуфляж, крепко держались за поручни.

Под широкими покрышками джипов хрустели сухие ветки. Водители неслышно переговаривались друг с другом и еще с кем-то, пользуясь портативной рацией.

Конунг Ингвар вместе с Филом ехали в переднем «лендровере»: конунг не пожелал, чтобы громадная туша катера всю дорогу болталась перед его глазами. Там же, на откидном сиденье, уместился и Ник. Его не хотели брать до последнего. Потом все же взяли – вместо неразлучных Яниса с Ториком, которым было приказано оставаться в ближнем дозоре.

Приказ отдал Корби. В этот день он отчего-то был молчалив и хмур. Сидя со своими ребятами во втором джипе, он рассеянно поглядывал по сторонам. Следил взглядом за тем, как ныряет на ухабах передняя лодка.

Вокруг тянулся древний, дремучий, безразличный лес. Где-то тут, – соображал Филипп, – уже должны начинаться окраины будущего Питера.

В нижнем течении Ижоры река делала прихотливый изгиб, ненадолго успокаивалась, а потом напрягалась для последнего толчка – и наконец изливалась в полноводную Неву. Там-то и было превосходное место для засады.

– Ждем тут, – приказал наконец конунг.

Обрывистые берега реки в этих местах ненадолго опускались, и дорога подходила к самой воде. Фил заметил масляные пятна на песке: понятно было, что пираты останавливаются здесь не впервые.

И точно. Все и без команды знали, что делать.

Захлопали дверцы, и ребята повыпрыгивали из джипов. Переговаривались вполголоса, словно боясь нарушить доисторическую тишину: и вправду этот мир казался необитаемым. Было тихо, только еле слышно плескалась река и о чем-то лопотали в зарослях потревоженные утки.

Фил осторожно втянул воздух носом. Пахло гнилым камышом и какой-то неясной тухлятиной, будто в прибрежных кустах кто-то сдох. Он оглянулся на отца: тот усмехался ободряюще.

– Воняет, – сказал он. – С прошлого раза осталось. Уж извини, видать, всплыл кто-то.

Филиппу стало противно. А Ник даже позеленел от ужаса.

– Летом тут всегда так, – добавил конунг. – Течением трупаков как раз на отмель выносит. Ничего… привыкайте, ярлы.

Катера-перехватчики были спущены на воду (для этого «лендроверам» пришлось заехать по брюхо в реку). Тут же крепким пеньковым канатом их привязали к кольям, заранее вбитым в песок, и снова прикрыли сверху чехлами. Тем временем оставшиеся бойцы принялись раскладывать подальше от вонючего берега три армейские палатки. Они уже поставили две, когда из леса вышел еще один парень в камуфляже, высокий, стриженный под скобку. Лицом похожий на остальных, но постарше, даже с недавно пробившейся светлой бородкой.