Янис объяснил, что дорогу эту проложили в незапамятные времена, и ведет она от Извары к переправе. Речку там можно перейти вброд, а за переправой дорога продолжается лесом, лесом, и так до самой Невы, где есть укромное место для торговли и всего такого, и зовется это место не как-нибудь, а Усть-Ижорой. Вверх по течению, мимо волока, поднимаются пришлые варяги – они идут в озеро Нево, в Альдегаборг, и дальше, до Новгорода. Ходят мимо той пристани и торговые лодьи от фризонов, саксинов, из других далеких земель, а охраняют их те же варяги, когда надежно, а когда и нет. Вниз же по Неве спускаются корабли, груженные серебром и тканями и много еще чем.

Но ижорцы никогда не ходят к Неве без спросу. Им нельзя покидать пределы Инкеримаа, земли Ингвара. Конунг настрого запрещал им это. Боги гневаются на тех, кто нарушит запрет. Ходят туда только дальние дозоры, в которые они, Янис с Ториком, мечтают попасть, когда еще немного вырастут.

Деревня близилась. Сперва, как водится, запахло дымом и навозом, а уж после показались и первые приземистые домишки. Они были сложены из тесаных бревен, с подслеповатыми окнами, с прорезанными под самой крышей продухами: традиция, решил Фил. Зато в окнах красовался обычный турецкий термопластик.

Дорога раздалась вширь и превратилась в целую улицу. Первых собак, непочтительно встретивших гостей, пришлось отгонять древком копья. Парни, как две капли воды похожие на Яниса с Ториком, склоняли головы в приветствии, некоторые шли следом. Взрослых видно не было.

Из-за частокола выглядывали девушки, интересовались. Девушки эти (заметила Ленка) в большинстве носили местные наряды, льняные, легкие, из домотканой выбеленной холстинки. Но были и странности. Кожаный поясок на одной девице был подозрительно похож на тот, что висел у Ленки дома в шкафу – из прошлогодней коллекции «Prada»; y другой, белобрысой и краснощекой (типичная доярка, решила Ленка), на пухлой руке поблескивали золотом недешевые часики. Две или три девчонки вышли на улицу в джинсах и спортивных тапочках. Совсем как дачницы. Только велосипедов не хватало.

Глядя на Фила с Ником, девицы поочередно краснели и даже забывали поклониться.

Чьи-то искрящиеся весельем глаза показались Филу знакомыми.

– филлипп, – окликнули его. – Узнаешь меня?

Перед ним стояла девчонка в джинсах и довольно прозрачной маечке. Худенькая, стройная. Нездешняя. Чем-то похожая на японку.

– Диана? – Фил смотрел и не верил. – Привет, Диана.

Ленка выпустила его руку.

– Привет и тебе… мой ярл, – девушка рассмеялась. – Долго же ты до нас добирался.

– Ты и тогда уже все знала? Там, в клубе? А почему не рассказала?

– А ты бы мне поверил? – Взмахнув рукавом, она откинула назад свои темные волосы (от Ленки не ускользнул насмешливый взгляд в ее сторону).– Ты же… о другом думал.

Не обращая ни на кого внимания, она обняла Фила за шею и шепнула на ухо:

– Да и на ногах ты еле стоял. Никогда не ешь столько таблеток.

Тут она посмотрела на Ника:

– Малыш, и ты здесь? Как я рада.

Ники также был расцелован в щеку. Он стоял ни жив ни мертв, и даже не нашелся, что ответить. Фил глядел на него с усмешкой.

Янис и Торик, как два стреноженных коня, нетерпеливо переминались в сторонке, не смея прервать беседу. Ленка злилась.