— И что, никто до сих пор не знает, чего хочет Хаос? — спросила ученица.
— Я знаю лишь то, что знают книги, — улыбнулась Лакомка. — Но если размышлять логически и вспомнить все известные мне случаи одержимости, то думаю, что их конечной целью является призвание неких божеств этой стихии в наш мир. Те, кто их видел, описывают жутких созданий со множеством глаз и щупалец. Куда там демонам бездны!
— А Пустота? — голос невидимой ученицы чуть дрогнул.
— О ней мы знаем ещё меньше, — магистресса домена книжников откинулась на стуле, оставив пустую чашку чая на стол. — Ты не застала эти времена, да и я, если честно, мало что знаю об этом, но это хорошо помнят книги.
Когда-то давно Хаос считался величайшим злом.
Трансцендентальной и непознаваемой магией, за адептами которой охотились все, кто мог. Хаос боялись и им пугали непослушных детей. Он был абсолютным злом, против которого дружили адепты света и мрака.
Но едва в мир была призвана пустота, как всё это было забыто, и теперь уже сам хаос считается стихией-союзником. Даже он боится проклятой сферы настолько, что готов заключить против неё союз с чем угодно и на любых условиях.
Пустота приоткрывает своим адептам едва ли ни доли процента своего могущества, но этого уже достаточно, чтобы заразить проклятой стихией саму душу и обратить своего невольного последователя в безумца. И излечения от этой напасти нет.
Даже хаос с трудом, но поддается очищению. Это очень непросто, но разумный может избавиться от связи с ним. Для пустотника же спасение невозможно. Потому мало кто служит пустоте.
Её адептам плевать на стихию, и все, чего в глубине души желает каждый из них — избавиться от своей силы. Поглощая души других и питаясь их эмоциями, пустотники на время становятся такими же, как мы, простыми способными чувствовать существами. Их счастье — это то, что ты называешь нормальностью.
— Но постойте, магистр, разве пустоту нельзя извести такой же по силе стихией света? Ходят слухи, что где-то в Подземье был создан источник третьей стихии за пределами света...
— Ох боги, и ты туда же, — прикрывая лицо ладонью, тяжело вздохнула магистр. — Ладно, постараюсь рассказать и об этом. Хотя здесь книги знают ещё меньше.
В узкую щель просматриваемого пространства рядом с рыжеволосой девушкой влетело маленькое несуразное существо, напоминавшее хомяка с белыми кожистыми крыльями. Зверушка с трудом удерживала в лапках большую чашку чая, едва ли не в собственный рост.
Магистр домена книжников благодарно приняла ёмкость у зверька и сделала маленький глоток, смакуя напиток. Рядом с ней, по столу, еще одно схожее существо, но без крыльев, тянуло блюдце с обильно политыми вареньем блинчиками.
— Эта ошибка исходит из невежества и непонимания сущности иномирных стихий, — продолжила магистр. — Мы привыкли мыслить дуально, привыкли что у света есть тьма, у огня — вода и так далее. Но скажи мне, разве можно назвать противоположностью демонам призрачных духов? А стихии хаоса по всей логике разве не должна противостоять стихия порядка? Но второй стихией за пределами света стала магия астральных стражей.
Стихия призраков была открыта древней цивилизацией чиффари, связавшей с ней судьбу своего народа. Но я даже не уверена, что её можно считать стихией добра. Правильнее было бы назвать её некой силой баланса, поскольку призрачные существа этой стихии одинаково близки и тьме и свету.
Что до открытой в эпоху кота стихии астральных стражей — о ней книги знают совсем немного. Секреты этой силы сгинули вместе с культурой тари, что состояла с ними в кровном родстве.
— Постойте, магистр, то есть светлые стихии были открыты не магами во время древней войны?
— Темные — да. Но не светлые. Это еще одно заблуждение, ученица. Но позволь я закончу мысль.
Из того немногого, что мне удалось узнать о природной магии тари — это еще большее смещение в сторону некоего баланса. Сила этой стихии ещё сильней делится на свои собственные свет и тьму. У них даже были две сверхсущности, означавшие воплощения бесконечного света и тьмы.