25. Не менее сильно может прогонять разленение и возбуждать энергию и следующее видение, о котором рассказывает сам святой Антоний.

«Молил я Бога, – говорит он, – показать мне, какой покров окружает и защищает монаха. И видел я монаха, окруженного огненными лампадами, и множество Ангелов блюли его, как зеницу ока, ограждая мечами своими. Тогда я воздохнул и сказал: вот что дано монаху! И несмотря, однако, на то, диавол одолевает его – и он падает. И пришел ко мне голос от Милосердого Господа и сказал: никого не может низложить диавол: он не имеет более никакой силы после того, как Я, восприяв человеческое естество, сокрушил его власть. Но человек сам от себя падает, когда предается нерадению и поблажает своим похотям и страстям. Я спросил: всякому ли монаху дается такой покров? И мне было показано множество иноков, огражденных такою защитою. Тогда я воззвал: блажен род человеческий, и особенно воинство иноков, что имеет Господа, столь Милосердого и столь Человеколюбивого! Будем же ревновать о спасении своем и, прогнав всякое нерадение, усердно нести труды наши, да сподобимся Царствия Небесного, благодатию Господа нашего Иисуса Христа» (Patr. grace., t. 40, p. 1083). <…>

26. Тем и другим напоминанием, то есть о смерти и о том, что будет по смерти, возгревается страх Божий, который есть третий возбудитель ревности.

К страху Божию призывал святой Антоний, как мы видели уже, в многосодержательном изречении: «Всегда имейте страх Божий, бойтесь Того, Кто мертвит и живит».

В другом кратком изречении он указывает в страхе Божием источник готовности и годности на все добродетели.

«Страх Божий, – говорит он, – есть начало всех добродетелей и начало премудрости. Как свет, входя в какой-либо темный дом, разгоняет тьму его и освещает его, так страх Божий, когда войдет в сердце человеческое, то прогоняет тьму и возжигает в нем ревность ко всем добродетелям» (Patr. graec., t. 40, p. 1084).

27. Потому всячески предостерегал от потери сего страха. «Не выходи, – говорил, – из келлии, а то потеряешь страх Божий. Ибо как рыба, извлеченная из воды, умирает, так замирает страх Божий в сердце монаха, если он выходит из келлии блуждать вне» (там же).

28. Но все эти поддержки ревности действуют понудительно, влекут совне, хотя устрояются внутри. Надо стяжать внутренних возбудителей ревности, так, чтобы она сама била из сердца, как ключ воды.

До этого доводят сердце: 1) ощущения сладости жизни по Боге. Пока не образуется это ощущение, до тех пор ревность наша ненадежна.

Поэтому, когда один брат спросил святого Антония: «Отчего, когда Бог, по всему Писанию, обещает душе блага высшие, душа не бывает постоянно тверда в искании их, а уклоняется к преходящему тленному и нечистому?» – он отвечал: «Кто не вкусил еще сладостей небесных благ, тот не прилепился еще к Богу от всего сердца своего, потому и возвращается на тленное. Но пока достигнет кто такого совершенства, должно работать Богу из покорности святой воле Его, так чтобы таковой с пророком говорил: скотен бых у Тебе (Пс 72, 23), то есть я работал Тебе, как подъяремное животное» (Patr. lat., t. 73, p. 1056).

29. Отсюда: 2) любовь к Богу – еще сильнейший возбудитель ревности.

Святой Антоний сам по себе знал, что любовь сильнее страха, и говорил: «Я уже не боюсь Бога, но люблю Его (то есть не страхом побуждаюсь, как держать себя, но любовью), ибо любы вон изгоняет страх (1 Ин 4, 18)» (Дост. сказ. 32).

30. И других убеждал он, чтобы более всего воспитывали в себе любовь к Богу как силу несокрушимую и неотпадающую.

Так, когда однажды спросили его братия: «Чем лучше можно угодить Богу?» – он ответил: «Самое угодное Богу дело есть дело любви. Его исполняет тот, кто непрестанно хвалит Бога в чистых помышлениях своих, возбуждаемых памятью о Боге, памятью об обетованных благах и о всем, что Он для нас совершить благоволил. От памятования о всем этом рождается любовь полная, как предписывается: возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца твоего, и от всея души твоея и всею силою твоею (Втор 6, 5) и как написано: якоже желает елень на источники водныя, тако желает душа моя к Тебе, Боже (Пс 41, 2). Вот дело, которым должны мы благоугождать Богу, да исполнятся и в нас слова апостола: кто ны разлучит от любве Божия? Скорбь ли, или теснота, или гонения, или голод, или нагота, или беда, или меч? Ничто же (Рим 8, 35, 39)» (Patr. graec., t. 40, p. 1094).

31. От сей или вместе с нею приходят: 3) радость доброделания и пребывания в порядках Божиих, которые в свою очередь становятся возбудителем ревности.

Сюда относится следующее изречение святого Антония.

Спросили его: «Что есть радость о Господе?» Он ответил: «Делом исполнить какую-либо заповедь с радостью, во славу Божию – вот что есть радость о Господе. Ибо когда исполняем Его заповеди, нам должно радоваться; напротив, когда не исполняем их, должно нам печалиться. Поэтому постараемся исполнять заповеди с радостью сердца, чтобы взаимно соутешаться в Господе.

Только всячески при этом будем опасаться, чтобы, радуясь, не вознестись гордостью, но все упование свое возлагать на Господа» (Patr. graec., t. 40, p. 1095. Подобная мысль у Василия Великого).

6. Подвиги, и доброделание в частности

Так, руководимая и возгреваемая ревность обращается на подвиги, и телесные и душевные, и на всякое доброделание.