Великий Тёмный двигался по границе галактики, медленно приближаясь к Земле. Он старательно избегал встреч с иными светилами, не желая обнаружить себя и застрять по дороге. Он финтил, но я отлично видел, куда он нацелился.

Задав координаты, я мысленно крикнул «Поехали!» и отправил себя в нужную точку. Мгновенная смена обстановки меня слегка ошеломила, но я собрался и просканировал окрестности. Сердце дало сбой, когда я увидел, как на фоне звёздного света ползёт черная гигантская клякса, которая деформировала и выжирала свет и пространство, оставляя за собой будто покрытую трещинами червоточину. Вокруг чёрного монстра дрожала и съёживалась сама основа пространства, и эта жуткая паутина предназначалась для захвата и уничтожения звёздных систем. Из полюсов вращающейся гигантской тёмной сферы в обе стороны выбрасывались два длинных бледных пучка энергии – балдж, верный признак чёрной дыры.

Сделав вид, что ничего не заметил, я медленно двинулся поперёк пути этой твари. Расстояние быстро сокращалось, и вскоре он меня «унюхал». Пятно тьмы скачком приблизилось, и я почувствовал рядом затягивающие завихрения искажённого пространства.

Попав в захват, я живо представил, как этот паук тянет добычу. Посмотрим, как он себя поведёт, когда узнает, кто я. По спирали меня потащило в горловину воронки. Захваченные вместе со мной частички вещества вспыхивали, распадаясь, а стекающий с них свет продолжал струиться внутрь, словно сливки с тающего мороженого. Этот гад засасывал и уничтожал всё, в том числе и свет. Мой солитон вращался уже в самой горловине воронки, когда я почувствовал, что Тёмный меня узнал.

Пространство вокруг сжалось, словно он захлопнул рот, а вокруг прокатились волны гравитации, подобные глотательным движениям. Тёмная тварь явно волновалась, и до меня долетели обрывки его мыслей: «…это тот самый… срочно аннигилировать… теперь ничто не мешает… в его системе много вкусной информации…».

В зоне полного распада свет и тьма поменялись местами. На мой солитон навалилась чудовищная, запредельная гравитация. Космический хищник пытался меня переварить, разложив на кванты. Но… как можно расщепить то, что не может дальше расщепляться. Меня окружал кокон первичной энергии, и это гарантировало от всех неприятностей.

Тёмный ничего не понимал, чувствуя странность в обычном процессе поглощения, но его внутренний алгоритм исключал сохранность попавшего в ловушку объекта. И он успокоился. С жуткой скоростью меня вынесло вон в струе рентгеновского излучения, и через мгновение я увидел удаляющуюся кляксу Тёмного.

Теперь я оказался у него в тылу и получил крошечное преимущество. По линии выеденного пространства я отследил его траекторию и сместился в её начало, в место его постоянного обитания, в его логово, откуда он начал свой набег. К моему удивлению, там я обнаружил скопление небольших чёрных дыр, самая большая из которых была в тысячи раз меньше Великого Тёмного. Вокруг на много парсеков простиралось абсолютно пустое, дочиста вылизанное этими тварями пространство. Чёрные дыры хаотично перемещались, слабо вспыхивая точками рентгеновского излучения, отчего на ум пришло сравнение со стаей голодных волков с их светящимися в темноте глазами.

Пузырь первичной энергии солитона придавал мне невидимость, но запредельная напряжённость магнитного поля порождала вторичные волны гравитации, как круги на воде. Поэтому моё появление вызвало оживление чёрных дыр. Голодная стая чуяла добычу, но не видела её.

Наверно, вы уже поняли, что я затеял очень опасную игру с этими чудовищами. Представьте себе корриду, когда на одного тореадора приходится сотня быков. Для начала я несколько раз переместился, привлекая внимание хищников. А когда они двинулись в моём направлении, я рванулся в самый центр их тёмного скопления. Чёрные дыры заметались, и в погоне за мной начали хаотически сталкиваться. Началась свалка и жуткая неразбериха. На месте столкновения дыр возникали пробоины в ткани пространства-времени, открывающие вход в иную реальность.

Очень скоро активность чёрных дыр настолько возросла, что будь они живыми и разумными существами, я бы сказал, что они обезумели. Они начали бросаться за мной, куда бы я ни перемещался. А я начал уходить от них скачками, каждый раз увеличивая дистанцию.

Раззадорившаяся стая тёмных хищников разгонялась всё быстрее и быстрее. Вот они пересекли световой барьер и понеслись за мной на сверхсветовой скорости. А я манил их всё дальше, пересекая траекторию движения Великого Тёмного. В конце концов, я оказался между молотом и наковальней. И, сказать по правде, мне совсем не хотелось оказаться на месте схлопывания двух дыр.

Великий Тёмный сначала притормозил, увидев меня, а потом совсем остановился, заметив скопище чёрных объектов. Я отлично понимал, что стая шакалов никогда не задерёт матёрого льва, но может сильно его потрепать. Я начал крутиться вокруг Великого Тёмного, держась области балджа, где нет его чудовищного притяжения. Зато тысячи чёрных дыр оказались в поле его влияния. Он отбросил налетевшую на него мелюзгу, но они, желая дотянуться до меня, продолжали бросаться на тёмного гиганта. Дело закончилось десятком схлопываний с образованием устойчивых пробоин в пространстве-времени.

Вся эта круговерть по меркам космоса длилась около четверти часа, а в это время на Земле прошло полтора года. Соцещиты благополучно уничтожили астероид на орбите Сатурна. Я не мог этого видеть, но точно это знал. Понял это и Великий Тёмный. Его траектория резко изменилась, и он скрылся в пустынном пространстве за пределами галактики. Угроза Земле миновала.

Искренне радуясь победе, я отчётливо понимал, что Великий Тёмный никогда не откажется от своей затеи и обязательно повторит атаку. С упорством маньяка он почему-то пытался уничтожить Землю, а, значит, рано или поздно, с ним придётся кончать. Легко сказать, но как это сделать? Как уничтожить гигантскую чёрную дыру, которая могла походя сожрать любую звёздную систему?! Тогда я ещё не понимал причину упорства Великого Тёмного, и рассуждал, как самоуверенный сопляк.

Перехитрив сильнейшего противника, я выиграл раунд и получил передышку. Но сколько продлится затишье год, сто лет, тысячу? Этого не мог знать никто, но зато я точно знал, что на Земле меня ждут мои родные и близкие. Только что пережитая заваруха меня изрядно вымотала, и я всей душой стремился вернуться к обычной человеческой жизни. Мои мысли и переживания вызвали несколько вспышек на поверхности солнца. Я вздохнул и пожал плечами, совсем запутавшись, где я, а где светило. Всё слилось и перемешалось. Но тут же меня осенило, и я мысленно хлопнул себя по лбу. В конце концов, Творец я, или мелкая сявка. Я подумал, пожелал, сместился в точку реализации и через мгновение уже шагнул на дорогу перед церковью Николая Угодника в Лошаках.

Ожидая чего угодно, я обрадовался спокойствию и мирной тишине зимнего дня, наполненного солнечным светом, снегом и лёгким морозцем. Я поёжился от холода. Лёгкая рубашка, джинсы и кроссовки мало подходили для этого времени года. Надо одеться, пока не простудился. Я прикрыл глаза, сформулировал задачу и через секунду уже шевелил пальцами в мягких валенках. Запахнув овчинный полушубок и натянув на голову ушанку, я посмотрел на церковь, затем оглянулся на дом деда Семёна, и, проваливаясь по щиколотку в мягкий снег, потопал туда.

Ночная пороша чуть присыпала расчищенные дорожки. Не найдя на крыльце веника, я обстучал валенки о стенку, и уже собирался зайти в дом, как дверь с шумом распахнулась и в тёмном проёме я увидел закутанную в шаль легко одетую Елену. За ней выскочили её мать и отец, и следом выбрались оба деда. Ленка бросилась мне на шею и тихо заплакала, а все остальные замерли в дверях. Широко расставив руки, я сгрёб всех в кучу и, радостно смеясь, увлёк внутрь дома.

Пока я болтался в бескрайней пустоте, прошло полтора года, миновало второе Рождество, и завтра наступало Крещенье. Изменившийся климат не понижал январский мороз ниже 5 градусов, но и этого «холода» хватало, чтобы заставить привыкшее к дождям и туманам население сидеть по домам. Ничего, привыкнут. Установился нормальный природный баланс, и всё остальное тоже устаканится.

В большой горнице меня ждал сюрприз. Помимо дедов, Елены и её родителей, за длинным столом сидели мой дядька Николай и Александр, а у дальней стены стояла детская кроватка с пологом. Я оглянулся на Елену, она прикрыла глаза, кивнула и взяла на руки моего сына девяти месяцев от роду.