— Если вам так удобнее, то да. Хоть Данилой Александровичем.

Я усмехнулся — глупо было думать, что он раскроет своё настоящее имя — и пожал руку.

— Ну вот и отлично, — отечески похлопал он меня по плечу и вынул из ящика стола стакан. — Пейте. Вам сейчас нужно больше воды.

Так всё мирненько и душевненько… Если бы не медбрат, застывший у меня за спиной во вполне себе конвоирской стойке.

Налил минералки, выпил. И ещё стакан. Айболит просто смотрел.

— Кто вы, и где мы? — утерев губы, потребовал я ответа, но в ответ получил лишь улыбку.

— Я не могу вам этого рассказать.

— Госбезопасность?

Внимательный взгляд глаза в глаза, лёгкий кивок головой:

— Да. Но большего вам знать действительно не нужно. Как говорится: многие знания, многие печали, а этого не нужно ни вам, ни мне. Ни Марине Андреевне. Так ведь?

Я не спешил с ответом. Возникло вдруг ощущение, что Айболит только что виртуозно обозначил мне границы дозволенного: если я буду бузить, плохо будет Маринке.

— Где она?

— Здесь. Вернее, не прямо в этом корпусе, но на территории. У неё всё хорошо, как только может быть хорошо у человека в её положении. Да ещё и женщины. — Улыбнулся. — Думаю, вы меня понимаете.

— Она родила?

— Бог с вами! Рановато ей ещё! Сейчас делаем всё для того, чтобы доносить максимально долго.

Сердце слегка тормознулось, и тут же пару раз стукнуло мимо доли.

— Хотите сказать, ей ещё не срок?

Айболит сложил руки на столе, пытливо меня поразглядывал.

— А вы не знаете?

Я ответил ему тяжёлым взглядом исподлобья. Он понятливо кивнул и полез в папку с бумагами.