Я — не первая любовь моей жены. Честно говоря, я был у нее тринадцатым парнем. До нашего знакомства она в разное время встречалась с дюжиной других мужчин, причем все они проживали в нашем городе. И вот каждый день, выходя на Графтон-стрит[7], я остро сознаю, что любой из мужчин в толпе, возможно, когда-то держал ее за руку, дарил ей цветы, шептал милые глупости на ухо и — что особенно неприятно — несколько раз занимался сексом с моей восхитительной женой.
Несколько дней назад я видел — издалека — одного из ее бывших возлюбленных, и не один раз, а дважды. Остальные представляют для меня лишь список имен, против которых указаны пустячные подробности: место работы, хобби и так далее. Я не знаю этих мужчин, но не исключено, что некоторые из них знают меня. Вот, например, сейчас я стою в очереди на такси у станции Стивенс-Грин[8], и тот мужчина, что едва заметно улыбается, глядя в мою сторону, возможно, когда-то был ее первым возлюбленным. Возможно, он смотрит на меня и думает: «Я занимался сексом с твоей женой! До тебя! Ты теперь ступаешь по моим следам, которые я проложил пятнадцать лет назад. Какой бы точки на ее теле ты ни коснулся своими руками или языком, на ней уже есть мой отпечаток».
Разумеется, это нелепая фантазия. У моей жены Кристины более приличный вкус. Этот мужчина невысок и полноват, лопоухий и, по большому счету, староват для нее. Тем не менее, несмотря на то что начал накрапывать дождь, я решил отправиться домой пешком. Сверля прохожих сердитым взглядом, я зашагал по Харкорт-стрит.
Эта дурная подозрительность возникла у меня несколько дней назад. Мы с Кристиной были на премьере какой-то пьесы Беккета[9] в театре «Гейт». В антракте она пошла в уборную, а я остался сидеть на месте. Я обернулся, обозревая задние ряды. Мужчина, сидевший у прохода, подмигнул мне. Я отвел взгляд, но потом, желая убедиться, что он подмигивал кому-то другому, вновь посмотрел на него. Он опять подмигнул. На этот раз сомневаться не приходилось. Этот совершенно незнакомый мне человек смотрел прямо на меня и улыбался, насмешливо вскинув брови. Я в удивлении отвернулся.
Объявили об окончании антракта. Кристина вернулась в зал, и спектакль продолжился.
Позже, когда зажегся свет и мы, поднявшись с кресел, направились к выходу, я показал Кристине на этого незнакомца и спросил, знает ли она его.
— A-а, этот… — протянула она. — Это Эрик. Когда-то мы были знакомы. Он тогда учился на журналиста в Дублинском университете. Он — мой бывший парень.
Я был потрясен. Ведь я полагал, что это какой-то дурачок и его подмигивания — безобидная причуда. Признание Кристины заставило меня взглянуть на ситуацию в совершенно ином свете. Было ясно, что Эрик узнал мою жену и предположил, что я — ее муж.
— Назвав его своим парнем, ты имела в виду, что ты спала с ним, так? — уточнил я у Кристины.
— В общем… да, — ответила она, морща лоб, как всегда это делала, когда считала, что я веду себя по-идиотски.
— Сколько раз?
— Да ну тебя, — отмахнулась она. — Не знаю. Несколько, наверно.
— Несколько? — спросил я. — А это сколько?
— Не будь смешным, — сказала она. — Не знаю! Давно это было. Может, раз восемь-девять. Максимум десять.
Черт, подумал я. «Десять раз» может быть сколько угодно. И наверняка не в обычной позе. Этот Эрик, должно быть, опробовал с моей женой все возможные способы. А теперь, спустя годы, еще и подмигивает. Сволочь!
Вместе с толпой мы пошли к выходу, выбрались на улицу. Эрик уже исчез, но у меня на душе по-прежнему было неспокойно.
По дороге к автостоянке Кристина заметила:
— Ну вот, ты опять захандрил.
— Ничего я не захандрил!