— Сформирована команда, подобраны кандидаты и вообще операция назначена на восьмое мая.

— Какая операция, ничего не понимаю?

— Девятого по случаю дня Победы в Волгограде намечаются праздничные мероприятия, восьмого туда летит делегация, в составе которой основные руководители из политбюро и ЦК. Короче самолет до места не долетит. Собственно это и есть начало операции. Вслед за этим будет объявлено чрезвычайное положение сроком на три месяца и сформирован временный комитет по управлению страной.

— Это что вроде ГКЧП?

— Вроде. Только не надо аллегорий. Сейчас это не к месту.

— Это я так к слову.

— Я тоже. Слишком все серьезно. И учти, тебе тоже придется принять участие в дальнейшей работе.

— В смысле?

— Да, да в прямом. А ты думал что, высказаться, помочь, а потом обратно на работу в КБ?

— Да нет, я в общем-то так не думал.

— А раз не думал, то имей в виду, придется работать и еще как.

— А собственно чем я должен буду заниматься?

— Потом посмотрим. Сначала надо начать.

Вскоре он снова уехал. Я не стал ничего говорить Ире, о готовившейся операции, но по мере приближения даты, я все больше и больше нервничал, и она, по все видимости, стала догадываться, что что-то происходит, но решила ни о чем меня не спрашивать, понимая, что это бесполезно. Если бы я хотел, я бы сказал сам. Впрочем, в конце концов, я не выдержал и проговорился.

Мы лежали на кровати. Было тепло, а из открытого окна приятно тянуло запахом ели, которая росла прямо под окнами. Я посмотрел на часы, было начало двенадцатого.

— Алеша, ты чего не спишь?

— Не спится.

— Ты сегодня какой-то сам не свой.

— Есть причины.

— Верю, только ты главное не волнуйся.