— А ноги ещё не слушаются? — с надеждой на отрицательный ответ поинтересовался я.

Нет, вообще понятно, что такие дырищи заживают месяцами и не без последствий. Но для обычного человека, а териантроп, которого латает тотемный дух… Ну скажем так, был шанс, что носильщиком мне быть не придётся. Правда, шанс ухнул в бездну: Лидари покопошилась и тяжело плюхнулась на песок. Ну, будем надеяться, что в последний раз, мысленно вздохнул я, помогая Олре.

После взгромоздились на аркубулюса, и тот просто втопил. Достало меня это мокрое джунглевание хуже… да хуже вообще всего! Правда, из моря выкатился какой-то скотский навий лангуст громадных размеров. Пощёлкал нам навстречу клешнями, а вслед ему уже нечем щёлкать было: одной клешнёй на ходу хрустел железный медведь. А вторую оторвал я — проснувшаяся Олра хотя и не могла ходить, но явно подзажила и бултыхалась сзади, держась за мой пояс. Ну и я освободившиеся лапы использовал, думаю, устрою себе… Много чего. Но сначала надо сдать ценный груз.

Доскакали до губернаторского дворца, где я, непроизвольно обернувшийся (и нетерпение, да и раздражало всё), пинком вышиб засов двери. Ну и рявкнул в недра замка:

— Обеден!!! Выходи, Потапыч пришёл!!!

В общем-то, понятно, что этот рявк услышало всё население недвижимости, но мне на них было похрен. А вот сдать Лидариху — нужно срочно. Пожрать нормально, принять ванну, обсохнуть, Мирке помочь со служебными делами справиться. В общем — дел до хрена, так что я бы хромоножку просто сгрузил бы у ворот… Но как-то галантность какая-то проснулась. Да и увечная она, не поорёт толком.

— Почтенный… госпожа Лидари⁈ — выпучился на нас скатившийся на запредельной скорости по лестнице сеншаль, делающий вид что прогуливается.

— Всё, уважаемая. Ты — дома. А я — отдыхать. И мешать мне до завтра не стоит, — отрезал я, погнав аркубулюса к Запазухе.

И на полдороге с некоторой даже истерикой заржал: дело в том, что мой ряд… Ещё не закончился официально! То есть, без учёта хрени последних дней, окончится он в полдень завтрашнего дня.

— Ну и чёрт с ним. Пришлёт Лидарёныш кого-нибудь, мешать мне отдыхать — так этот кто-нибудь потеряется с концами, невзирая на звание, возраст и пол, — сам себе сообщил я, перестав ржать.

Доскакал до Запазухи и огорошил лупающего глазами Гана кучей кож и клешнёй, вываленных перед ним на стойку.

— Кожи надо обработать, найдёшь мастера, уважаемый? Естественно, оплачу.

— Э-э-э-э… слуги сделают, почтенный, а…

— Клешню, — помотал я эпической клешнёй, — сварить с пряными травами и солью, подать моему почтенству с пивом… в полночь.

— Сделаем, а…

— А я — к себе. И до клешни и пива меня беспокоить — опасно, — честно предупредил я, сайгача по ступенькам.

Засунул морду и увидел Мирку, самым вопиющим образом дрыхнущую на господской кровати. Но без сапог и вообще, лишнего на неё одето не было. Так что решил я, раз уж служанка к исполнению обязанностей готова, сразу её и употребить. И… несколько перестарался. Видимо, сбрасывая нервное напряжение, к десяти пополудни заездил девчонку до потери сознания. Хоть без травм, вроде бы.

Ну, будем считать, это у нас такое прощание беролака, мысленно хмыкнул я, оглядываясь.

По номеру порхала Динька, разглядывая светильники и мебель. Ну, значит, мелкую крабом угощу, потянулся я, став перебирать бумаги: спать хотелось, но пожрать лангусто под пиво хотелось тоже, особенно после сухпаёв.

В полночь в дверь постучали, и служка с Ганом притаранили заказанное.