— Что это было? Что ты сделал?
— Прочитал твои мысли. Надо было сразу так сделать и не страдать дурью.
— А что же сразу не поступил? — мне пришлось ещё и виски размять.
— Это вызывает крайне неприятные ощущения у подопыт… у исследуемого объекта. В данном случае — у тебя. Головокружение, дезориентация, даже потеря сознания и тошнота, — начал перечислять он побочные эффекты, и у меня, кто бы сомневался, сразу все они начали проявляться. К головокружению добавилась дезориентация и меня начало мутить.
— Б–беда–а… — простонала я. — Хоть бы предупредил или…
Я вдруг осознала, что он опять в моей памяти копался, причем, судя по всему, посмотрел намного глубже, чем в прошлый раз, и мне сразу стало ещё хуже. Всё–таки крайне неприятно осознавать, что кто–то может заглянуть в твои мысли, прочитать даже самые потаённые желания вот так просто, лишь пожелав того! Ведь хочется, чтобы хоть что–то там, внутри, было своё. Пусть хотя бы мечты. А тут так в них нагло вторглись! Промелькнуло желание высказаться, что я думаю по этому поводу, пошипеть на него. Но нужно оставить это при себе, а ещё лучше вовсе не думать… А то и это тоже потом прочитает, не дай–то Бог.
— Если бы я предупредил — лучше тебе от этого не стало, — и он вдруг сделал то, чего я от него не ожидала. — Извини, — произнес он тихо, словно ему действительно было жаль. А когда мы приземлились рядом с калиткой, ведущей во двор дома моей мамы, Маору поставил меня на землю и, придерживая одной рукой за талию, положил на лоб ладонь. От этого легкого прикосновения тошнота и прочие неприятные ощущения сразу отступили.
— Лучше? — склонив голову на бок, уточнил он, продолжая прижимать меня к своей груди.
— Да. Спасибо, — когда поняла, что мне стало лучше, и я могу сама спокойно стоять, выскользнула из его объятий. Отодвинув его руку, повернулась лицом к калитке и сделала пару шагов вперед.
Дом, скрытый за густой живой изгородью из сирени, был погружен во тьму, света нигде не было видно. Оно и понятно — сейчас ночь… Но… Я боялась, что… не увижу уже свою маму. Я переживала, что пока меня не было, случилось что–то плохое и непоправимое.
Поэтому, протянув руку к щеколде, я так и не смогла её открыть. Моя рука обвисла безжизненной плетью, пушистые ушки прижались к голове, и даже вредный, наглый хвост сейчас пугливо вздрагивал и то поглаживал меня по икре, то выбирался из–под платья, подбирался к Мао, но сразу в страхе возвращался обратно.
— Почему ты не заходишь? — мужчина встал позади меня, и его ладонь аккуратно опустилась на моё плечо.
— Я… боюсь, что пока меня не было… Что–то случилось, — мой голос дрожал, а в уголках глаз выступили слезы. — Мне страшно.
— Она одна живет в этом доме? — Мао нагнулся и, заглядывая мне в глаза, указал на дом.
— Да, — я кивнула и до боли прикусила губу, чтобы привести себя в чувство и не дать волю непрошеным слезам.
Мужчина был сейчас так близко, что касался своей щекой моей, а его дыхание обжигало шею.
— Я чувствую, что в доме есть живое существо. Ритм его сердца ровный, но медленный. Твоя мама просто спит, даэйра, — произнес он, и я практически не поняла, что он сказал. Единственное, что я услышала: «мама просто спит». И такую благодарность в этот момент я испытала к нему, что, повернув голову, поцеловала мужчину в щеку. После, прошептав: «Спасибо», поспешно отодвинула щеколду в сторону, распахнула калитку и побежала по дорожке к входной двери. Однако, уже схватившись за ручку, опять замерла на месте и, потоптавшись немного на скрипучих старых деревянных ступеньках, устало опустилась на них и обхватила руками колени.
— Ну а сейчас–то что не так? — без тени насмешки спросил мужчина, неслышно подойдя ко мне. — Ведь ты так сильно всё это время хотела сюда попасть.
— Ночь. Она спит. Последние месяцы мама очень плохо спала, ей даже снотворное прописывали… Пускай отдыхает. Давай подождем, а? — я с надеждой посмотрела на Мао. Который, после моего ответа, сначала поднял голову к небу, протяжно вздохнул, но всё–таки кивнул утвердительно.
— Рассвет ещё нескоро, — оглядевшись, он вытянул руку и поставил прямо на ряды с картошкой свой огромный шатер. — Не засиживайся тут, замерзнешь.