Вот только закон подлости еще никто не отменял, и буквально через пару секунд дорогу впереди перегородили трое рослых детин с кавалерийскими пиками наизготовку. «И где вы их только достали?» – удивился я.

Тем временем сзади послышались тяжелые шаги двух человек. Бросив туда взгляд, я увидел, что там застыла пара таких же детин, у одного из которых в руках была допотопная, судя по рдеющему во тьме фитилю, пищаль.

– Сымай барахлишко, вашбродь! – нагло сказал мне один из троицы, стоящей в десяти метрах перед моим конем.

– Гоп-стопщики, мать вашу, – ругнулся я едва слышно, понимая, что вряд ли удастся уйти просто так, без боя. Полагаться на то, что меня отпустят, даже отдай я все ценное, наивно и глупо.

– Эй, ты глухой? – спросил все тот же хам.

– Со смердами смысла нет разговаривать, – ответил я ему, беря в правую руку притороченный к седлу пистоль.

– Экий неугомонный попался, – хмыкнул кто-то сзади меня.

Полуобернувшись, я увидел, что «герой» с пищалью уже готов сделать выстрел, но ожидает четкого приказа от номера первого: видимо, говоривший и был главным в этой шайке. Не дожидаясь, пока стрелок получит свой приказ, я выхватил пистоль, притороченный к седлу, и, не целясь, выстрелил навскидку.

Как ни печально было осознавать этот факт, но тех навыков, которые я получил за прошедший месяц, едва хватило на то, чтобы задеть стрелка, хотя довольно-таки сильно. Свинцовая пуля вошла в плечо, наверняка размозжив ключицу, все же расстояние было слишком маленьким, чтобы кость могла уцелеть.

Натянув поводья, я постарался повернуть коня к оставшемуся в одиночестве противнику позади меня, но руки дрожали, и я слегка переборщил с натяжкой поводьев, в результате чего вместо поворота конь встал на дыбы. Говорить о том, что я смог бы удержаться на бьющем воздух четвероногом друге, и смысла нет. Короткий полет и удар о неровную мостовую столицы выбил воздух из моих легких, но, как ни крути, рефлексы сработали правильно, тут же поднимая меня на ноги: времени на то, чтобы оклематься в полной мере, попросту нет!

К моему счастью, бандиты не ожидали столь необычного развития событий, видимо, до этого времени наталкиваясь все больше на торгашей и ремесленников, не могущих постоять за себя. Вот только уроков фехтования в течение всего одного месяца явно недостаточно для того, чтобы я мог противостоять четверке рослых детин. Разбойники бросились ко мне со столь радостными лицами, что я едва успел встать в защитную позицию: о перезарядке пистоля не могло быть и речи.

– Ну что, допрыгался, рябчик? – зло спросил меня главарь.

– А при чем здесь сия птица? – удивился я.

– А при том! – выдохнул он, неожиданно атакуя меня в шею.

Но уроки Оливера Браувера не прошли для меня даром, и казацкая сабля, неизвестно как оказавшаяся в руках разбойника, встретилась с моей шпагой, чуть не выбив искры, словно в каких-нибудь голливудских фильмах. Рука тут же онемела.

«Идиот! Ты еще пулю зубами поймать попробуй! – сдерживая стон, ругнулся я сам на себя. – Плохо, видимо, я учил уроки Оливера».

Не опечалившись первым промахом, главарь полез в новую атаку, только теперь уже при содействии своих собратьев по ремеслу. Выдвинулся чуть в сторону копейщик, главарь встал напротив меня, с правого и левого боков меня начали обходить оставшиеся без дела разбойники, обнажив короткие, полуметровые клинки, столь удобные в толчее, но никак не на открытой местности.

– Хилое у вас оружие-то, судари, – насмешливо сказал я им, чувствуя, как по спине заструился ручеек предательского холодного пота, а коленки начали трястись.

«Ты кто такой?! А ну взял себя в руки!»

Но никакие воззвания к самому себе не помогали. Первый смертельный бой, на который я обрек себя, был не таким уж и романтическим, как обычно сие действо описывается в книжках. Почему-то по всему моему телу начали бегать мурашки, не давая успокоиться.