— Признаться, по прошествии трёх дней с начала заварушки я уже начал думать, что вы проигнорируете меня… Видимо зря. Или это была лишь твоя личная инициатива?
Раскрытый демон лишь издевательски оскалился отросшими клыками, пока с него медленно, словно патока, сползала личина человека.
— Зря веселишься. Благородному делу дознания я учился у лучших, коим твои сородичи и в подмётки не годятся. Для вас это лишь путь получения дополнительных сил, а для кого-то — сама суть жизни и способ выживания.
Оттаскиваемое порождение Инферно продолжало скалится, но уже не так радостно. Как я и сказал, совершенно зря он надеялся на природу детей Инферно. Сейчас она даже играла во вред совратителю, предоставляя мне поистине широкий простор для творчества! Ведь ирония ситуации в том, что начиная со среднего ранга демоны — бессмертны, и после утраты функциональности физической оболочки их души возвращаются на родной план. Да, ослабшие, да, без артефактов и запасов чужих душ. Но сильные всегда смогут добыть некий капитал.
Но не в этому случае.
Я действительно учился у лучших. У тех, кому волею судьбы приходилось ломать тварей куда более жёстких, чем какие-то там недомерки из Инферно. Как вообще можно сравнивать этих с нематериальными творениями, нежитью или бесчувственными кусками металлического лома? Но даже таких они научились пытать, принося почти невыносимые страдания, а уж живых и очень даже органических демонов здешнего пошиба… Конечно, я не Творец страданий, но на Адепта боли вполне тяну. Этого хватит.
А повышенная прочность и регенерация демона позволят мне разойтись по полной, выместив скопившиеся усталость и раздражение.
И уже вскоре гам палаточного городок у Южного поста перекрыл первый вопль. Первый из долгой серии…
Шёл пятый день четвёртой недели, или же четвёртый день соседства с агрессивными инфернальными тварями. Палаточный городок, появившийся вокруг Южного поста, разросся до невиданных размеров, фактически в три раза превысив укреплённую часть города. И несмотря на все наши попытки что-либо изменить, стал постепенно приобретать черты трущоб.
Впрочем, попытки эти я лишь симулировал, доверяя детали только своим редким агентам. И, увы, в их список пока так и не попал никто из министров, хотя Тенуш, кажется, вскоре будет готов взглянуть на неприглядную сторону жизни. Ту самую, где кровью на серой стене кто-то начертил фразу "политическая необходимость".
Возможно даже это был я сам, в очень далёкие времена…
Беженцы, пришедшие за помощью. Простые и не очень люди, жаждущие спасения от ужасного врага. Желающие жизни и безопасности. Но что же они получили?
Бедность. Острый дефицит основных ресурсов. Наплыв криминала и демонических агентов. Близость основного ударного кулака армии Диколесья, которого, между тем, всё равно не хватало для обеспечения порядка. Воинские патрули, не пускающие людей дальше на земли провинции. Мои агенты, из-под полы поставляющие редкую и дорогую "контрабанду".
Эскалация агрессии и отчаяния.
Мы с радостью принимали ремесленников и учёных людей, ненавязчиво игнорируя большую часть беженцев. Мои люди вытягивали деньги и ценности из зажиточных мещан, по средствам взяток самых разных форм и размеров. Мерзко, жестоко и абсолютно безжалостно я… Пользовался тем положением, в которое попали все эти люди.
Откровенное выкачивание ресурсов. Жёсткий экономический террор.
И к вечеру сегодняшнего дня, когда по лагерю разнеслась счастливая весть о том, что демоны наконец ушли… Ловушка захлопнулась.
Отчаяние. Страх. Ненависть. Тоска. Я воспользовался всеми плодами финала сей странной истории. Более к своей выгоде, чем к чему-либо ещё. Но не испытываю ни капли жалости, ни крупицы сострадания, и совесть не бередит душу. Кто мне все эти люди? Бесцветные ложные тени на пути, счёт их давно прерван и забыт. Одни падут, другие встанут… А я продолжу шагать в даль, ведомый своими желаниями. И амбициями.
Теперь Шазак лишился большей части ремесленников и чиновников, убежавших на безопасный север. Лишился и множества жителей, обменявших "навечно" потерянное имущество на предметы первой необходимости и еду. Даже значительная часть криминала, словно крысы сбежавшего с горящего города-фронтира, внезапно поменяла хозяйскую крышу и главарей.
Новая рука их кормит, чешет, ласкает. И бьёт за непослушание. В целом — ничего не изменилось.