Глава семьдесят девятая

«В поисках Алекс»

«Санди таймс мэгэзин»

3 апреля 2011

Моя последняя статья в «Санди таймс» вышла в 2007 году. Тогда у меня был муж, и я ждала ребенка. А еще я была скрытым – точнее, с большим трудом скрывающимся – алкоголиком и глушила бурбон из подарочной керамической кружки в виде стаканчика Sturbucks.

Хотелось бы написать, что после потери ребенка падать ниже было уже некуда. Но я ведь перфекционист – и потому сумела упасть еще не один раз.

Когда муж наконец избавился от меня и моей насквозь пропитой утробы, я попыталась найти путь наверх. Но нашла лишь путь от работы до паба. Вы не слышали прикол про то, как колумнистка национальной газеты пришла в бар, битком набитый солидными мужчинами, и трахнулась там с помощником официанта? Ничего страшного, в Private Eye есть все подробности.

Сначала меня выставили из издания, где я работала. Потом – благодаря проявленным мной чудесам ловкости и мастерства – из издания, где я не работала. И поделом. Я явилась туда, выбрасывая пары алкоголя изо всех щелей, точно гейзер, и потребовала место, от которого отказалась несколькими месяцами ранее и которое уже давно было занято.

Я теряла дни, недели, месяцы. Теряла все, что у меня было.

Я просыпалась с кем попало, не понимая, кто лежит рядом в кровати. Той самой, которую я раньше делила с мужем. На потолке мне виделись стеклянные пауки; я пересчитывала их и мечтала, чтобы они разрезали меня на части. Я потеряла всех своих друзей. Навсегда. Как нужно себя вести, чтобы НАВСЕГДА потерять ВСЕХ друзей?!

В какой-то момент моя голова чуть показалась на поверхности воды. Самую капельку. И я полтора года молотила ногами, чтобы держаться на плаву. Потом ноги устали, и я уже была готова погрузиться обратно.

«Если вы не бросите пить, – сказал мне семейный доктор, – то умрете в течение года». В тот вечер я пила.

Теперь я сижу с кружкой дебурбонизированного кофе (а поврежденная печень восстанавливается благодаря лекарствам) и пробую на вкус ту ослепляющую ясность, которую принесла с собой трезвость. Ту устрашающую ясность, от которой всеми силами стараются убежать алкоголики вроде меня. Вот чем я занимаюсь, вместо того чтобы последовательно продвигаться к завершению своей истории! Еще и до середины не добралась.

Так что же изменилось? Дело в том, что у меня появилась подруга.

Эми Стивенсон – подруга необычная. Про нее слышали все, хотя она сама вряд ли знает о своей славе. А еще она тоже когда-то была на дне глубокой ямы.

Вот только разница между нами в том, что Эми не рыла себе яму сама и не лежала там безвольно, смирившись с приближением смерти. Она могла сдаться, отступить, но вместо этого, собрав все свои силы, молотила ногами и звала на помощь. У Эми не было второго шанса: она яростно сражалась – и сама создала его. А когда перед тобой разворачивается такое сражение, начинаешь осознавать, что у тебя-то второй шанс уже есть.

И теперь для меня настало время этим шансом воспользоваться. С благодарностью принять, с благодарностью отработать. Не знаю пока, куда он меня приведет; знаю лишь, что нужно переставлять ноги. Правую вперед левой, левую вперед правой. Изо дня в день. Всю жизнь. И каждый свой шаг посвящать Эми Стивенсон.

Благодарности

Состояние Эми описано с изрядной долей художественного вымысла. Если вас интересуют факты, а не мои фантазии, вы можете обратиться в клинику Royal Hospital for Neuro-disability[10] – поистине выдающееся учреждение, в котором применяются самые революционные методы.