— У меня дела. На вас я тратить время не собираюсь, — холодно отвечал мужчина.

— А мы вот скучали по тебе, давненько ничего не слышали, да и не видели тебя в этих краях. Видела на рынке с вами красивую девушку, решил все-таки завести любовницу?

Он усмехнулся, казалось, искренне недоумевая:

— Нет, конечно, как о таком можно подумать?! Я предпочитаю других женщин, тебе ли не знать.

— Она совсем не важна для тебя?

— По-своему важна, Миранда, — уже с неохотой ответил он.

— Тогда почему у всех из твоей команды есть знак неприкосновенности на рубашке, а у нее нет? Ты хочешь, чтобы девчушку здесь сожрали при первой возможности?

— Хочу.

Челюсть отвисла, я жадно хватала ртом воздух. Что это все значит?! Хочет, чтобы меня сожрали?!!

Артур продолжал:

— Но это лишь мое желание, я не могу позволить этому случиться. Да, прицепить значок легко, но без него она такая беззащитная, спокойная, никуда не лезет и сидит тихо. Ребята за ней присмотрят, если придется куда-то идти, а пока пусть никуда не лезет.

Вот это да! Ничего себе методы! Такого отношения я никак не ожидала! Да он деспот и тиран! Я же не вещь, а пока еще живой человек!

— Ты с годами не меняешься, — доброжелательно сказала женщина-вампир.

— А должен? — ответил Артур, казалось, ему было плевать на ее красоту и обаяние.

— Не страшно возвращаться обратно? Не боишься? Не думаю, что ты горишь желанием показаться на глаза отцу. Я могу помочь.

Артур блеснул глазами и грубо ответил:

— Что же такое, все спрашивают меня об этом. Но это мое дело, Миранда, не стоит лезть в семейные дела посторонним созданиям. Почему я должен чего-то бояться?! Это совсем не в моих правилах. Если уж так случится, то я посмотрю в глаза и своему отцу и своей матери. Мне нечего стыдиться.

Женщина улыбнулась и потянула к нему свои руки, но Артур отстранился, будто та была противна ему.

— Думаю, они не разделяют твоего мнения. Кем ты стал? Воином? Командиром? Думаешь, это производит впечатление? Твой побег от семьи стоил того?

— Ты толком ничего не знаешь, Миранда, хватит говорить всякие глупости. Я не пойду на примирение, если они не могут предложить мне больше, чем я имею.